Болот Мамбеталиев был единственным кыргызом — командиром полка. За мужество и героизм, проявленные в Афганистане, его наградили орденами Красной Звезды и Красного Знамени, а также афганским орденом "Дружба народов". Среди кыргызстанцев, участвовавших в афганской войне, такие награды получили единицы.
Во время боевых действий советская авиация несла существенные потери. Они особенно возросли осенью 1986 года, когда моджахеды начали использовать американские переносные зенитно-ракетные комплексы "Стингер". О том, что в 1987-м экипаж Мамбеталиева совместно с военными разведчиками тайно доставил эти ЗРК из Кабула в Ташкент, широкой общественности неизвестно до сих пор. Незадолго до смерти Мамбеталиев поведал обозревателю Sputnik Кыргызстан некоторые факты из своей биографии.
— Я знаю, что ваши родственники были участниками Великой Отечественной войны...
— Да, дед по материнской линии Мырзалы Таштанов в марте 1945 года погиб при освобождении Чехословакии. Дядя по матери Калмат Шопоков дослужился до капитана и вернулся с фронта живым. Мой отец Сасыкул Мамбеталиев был юристом, всю жизнь проработал в прокуратуре, а после выхода на пенсию продолжил трудовую деятельность в комиссии по реабилитации жертв сталинских репрессий. Я очень горжусь отцовской деятельностью на этой ниве. Мама Анипа Мырзалиева была первым секретарем Калининского райисполкома, министром социального обеспечения Киргизской ССР, заместителем председателя Верховного Совета республики. В семье родились трое детей.
— Вы с детства мечтали стать военным летчиком?
— Это действительно была детская мечта, ведь идеалом нашего поколения был первый в истории человечества космонавт Юрий Гагарин. В 1972 году я окончил во Фрунзе среднюю школу № 36 и поступил в Рижский институт гражданской авиации на специальность инженера. Однако бросил обучение после первого курса, потому что хотел исполнить заветную мечту. В 1973-м меня призвали в армию. Знакомые подсказали: если я пройду срочную службу, будет легче поступить в училище военных летчиков. Так как я год проучился в авиационном институте, меня направили в специальную школу в Рубцовске, где готовили младших специалистов военной авиации. После окончания этой школы я продолжил службу в полку военной авиации Забайкальского военного округа. Весной 1974 года поступил в Балашовское высшее военное авиационное училище; успешно окончив его, получил квалификацию "летчик-инженер". После этого командование направило меня в Алматинский авиационный полк.
— Наверное, вы и не думали, что будете участвовать в афганской войне?
— У меня было предчувствие, что буду. Мы, офицеры, даем клятву защищать Родину до последней капли крови. По-моему, каждое поколение проходит через войну...
— Расскажите о своем опыте.
— В 1980 году командование отправило нас в Афганистан. Сначала мы прибыли в воинскую часть, которая находилась в Джелалабаде. Я удивлялся, что на юге Афганистане растут пальмы и апельсины, но особенно был поражен нищетой большинства местных жителей.
В 1986–1987 годах я снова участвовал в афганской войне. Во время третьей моей афганской эпопеи был уже подполковником. В июле 1987-го меня назначили командиром войсковой части № 33860.
На этой войне у меня было 640 вылетов, накоплен трехлетний боевой стаж. Нелегко находиться в воздухе по 16 часов, через каждые 5 часов 40 минут мы садились в аэропорту и дозаправлялись. Иногда прилетали на остатках горючего... Немного отдыхали и отсыпались только раз в две-три недели, когда военную технику ставили на ремонт.
Больше всего я горжусь тем, что, будучи командиром воинской части, ни разу не подписал похоронку. Все мои подчиненные вернулись в Советский Союз живыми и здоровыми.
— Родные знали, что вы воюете в Афганистане?
— Жена знала. В то время у нас уже были сын и дочка. Родители и другие близкие сначала не знали, но со временем до них все-таки дошла информация. Конечно, мама могла воспользоваться служебным положением и сделать всего один звонок, чтобы меня не отправляли в Афганистан, но этого не произошло.
— Какое военное задание вам особенно запомнилось?
— В начале сентября 1986 года США снабдили моджахедов переносными зенитно-ракетными комплексами "Стингер", а иностранные военные специалисты обучили их применению. С конца сентября афганские повстанцы начали массово сбивать "Стингерами" советские самолеты и вертолеты. По официальным данным, 40-я армия потеряла в Афганистане сбитыми 333 вертолета и 118 самолетов. Используя ЗРК, боевики уничтожили 30-40 процентов нашей авиации. Приходилось летать только по ночам... Тогда министр обороны СССР Сергей Соколов отдал приказ: как бы ни было тяжело, захватить полный комплект "Стингера". За это было обещано звание Героя Советского Союза.
Мы вылетели в сопровождении истребителей и вертолетов. По пути пришлось менять маршрут: существовала большая опасность, что моджахеды могут нас сбить. Через два с половиной часа мы прилетели в столицу Узбекистана, где нас встретили командование и специальная группа военных разведчиков на двух бронированных машинах. "Стингеры" погрузили в Ту-154 и сразу отправили в Москву. Такие меры предосторожности были связаны с тем, что американские разведчики поставили перед моджахедами и своей агентурой в СССР задачу во что бы то ни стало найти похищенные ЗРК и уничтожить их. Кстати, майору Евгению Сергееву, который доставил "Стингеры" в кабульский аэропорт, так и не присвоили звание героя. Только наградили орденом Ленина...
С ноября 1988 года я продолжил службу в ГДР, а в 1991-м перевелся в Кыргызстан. В 1999 году принял участие в первой баткенской кампании. Сын Тимур пошел по моим стопам — тоже окончил Балашовское высшее военное авиационное училище. Сейчас он работает в гражданской авиации в Санкт-Петербурге.
