Россия и Кыргызстан внесли значительный вклад в прекращение гражданской войны в Таджикистане. Обозреватель Sputnik побеседовал с участниками этого исторического процесса.
Экс-вице-президент КР Феликс Кулов: инициатива провалилась
После распада Советского Союза 26 декабря 1991 года границу между Кыргызстаном и Китаем охраняли российские пограничники. Тем временем госрубежи с Таджикистаном и Узбекистаном остались без просмотра, а погранслужба в стране еще не была создана. Естественно, без соответствующего контроля граждане двух государств строили дома на неописанных приграничных территориях.
Я тогда был вице-президентом. Собрав предпринимателей с юга республики, объяснил им, что денег в казне нет, а из-за нерешенных социально-экономических проблем в приграничных регионах Таджикистана и Узбекистана вопрос определения государственных рубежей стоит очень остро. Я предложил людям построить возле неописанных участков в Баткене кафе, автомастерские и другие предприятия, названия которых обязательно должны быть на кыргызском языке. Такие же объекты требовалось возвести вблизи спорных приграничных территорий в Оше и Джалал-Абаде. Кроме того, я предложил издать указ о налоговых льготах на срок до пяти лет. Предприниматели поддержали все эти идеи.
Предложив то же самое президенту Акаеву, я получил его согласие. Глава государства встретился с бизнесменами, и они обсудили все предложения. Новое неофициальное общество мы решили назвать ""Улуттук ар-намыс болсун". Вышел соответствующий указ, и люди приступили к реализации проектов. Однако спустя три месяца Аскар Акаевич отменил указ, из-за чего предприниматели потеряли доверие к власти. Когда я спросил Акаева, почему он это сделал, президент отвел глаза и сказал, что его советник Леонид Левитин считает, что в указе нет необходимости. Левитин от прямого ответа тоже уклонился. Таким образом, стратегически важный для страны вопрос был не решен.
Кстати, ту инициативу могут использовать нынешние власти. Например, отечественных бизнесменов и иностранных инвесторов, которые будут строить военные, социальные и другие объекты в Баткенской области, можно на пять лет освободить от налогов. Ведь в бюджете нет средств на их строительство.
Александр Нарочный, беженец из Таджикистана: выжили те, кто уехал
В 1974–1996 годах мы с мамой Татьяной и сестрой Лидой жили в Душанбе. У нас были однокомнатная и двухкомнатная квартиры, а также небольшой четырехкомнатный дом в центре города. Дедушка и бабушка по материнской линии жили в Бишкеке.
В 1988-м меня призвали в армию. После службы в городе Дзержинске Нижегородской области я вернулся в Душанбе, когда в Таджикистане уже шла война. Сторонники оппозиции называли себя "вовчиками", а приверженцы официальной власти — "юрчиками". Ради своих целей те и другие принесли в жертву простой народ. По ночам они часто врывались в дома мирных жителей, грабили и убивали. Поэтому многие бежали в Россию и Кыргызстан. Узбекистан тогда закрыл границу и не принимал беженцев, открывали ее лишь изредка.
К войне, как и ко всему, привыкаешь. Иногда, выходя на балкон, я видел, как город обстреливают танки. Душанбинцы буквально голодали, а российские бойцы 201-й мотострелковой дивизии, чтобы доставить в город хлеб, ездили на бронетранспортерах. Пока люди разбирали продукты, "вовчики" и "юрчики" вели бой в соседнем парке, но никто уже не обращал на них внимания. Многие мои сверстники и одноклассники погибли в те дни...
Тогда в Душанбе жил и мой дядя Николай Емцов. В молодости он был известным игроком фрунзенской футбольной команды "Алга", а потом из-за болезни оказался прикован к инвалидной коляске. В 1996 году военные из российской дивизии помогли на БТР отвезти его на вокзал. Там тоже шли бои, но нам все-таки удалось посадить его на последний поезд в Узбекистан. Потом из Ташкента он добрался до Бишкека.
В 1990-х годах в Бишкеке было много таджикских беженцев. Они получали помощь от государства и международных организаций. Кыргызские власти также помогли в восстановлении документов, а в 2005 году я получил гражданство КР.
По моему личному мнению, российские пограничники, мотострелковая дивизия и кыргызский миротворческий батальон и пограничники проделали большую работу для прекращения войны в Таджикистане. В мае 1997-го Кыргызстан примирил официальный Душанбе и Объединенную таджикскую оппозицию.
Полковник запаса кыргызской армии Рустам Раджапов: я женился во время войны
Мое детство прошло в Таджикистане, там жили родители, братья и сестры. В начале февраля 1996 года я приехал в Душанбе на зимние каникулы, когда учился на факультете разведки Новосибирского высшего военного командного училища. Мой отец Абдрахим Раджапов тогда был представителем Министерства обороны Кыргызстана в штабе Коллективных миротворческих сил в Таджикистане. В то время главный враг официального Душанбе полковник Махмуд Худойбердиев взял в осаду алюминиевый завод в Регаре, чтобы получить выкуп от правительства.
10 февраля я женился, супруга служила в 201-й российской дивизии. Отец попросил у президента Эмомали Рахмона разрешения провести свадьбу. Они были хорошо знакомы еще до кровавого противостояния. Кроме того, Рахмон очень уважал моего отца как представителя Бишкека.
На свадьбе было много гостей, в том числе официальные лица, военнослужащие, офицеры Коллективных миротворческих сил и российской дивизии. Некоторые мои знакомые защищали Регар от полковника Худойбердиева. Они пришли, чтобы поздравить меня, а потом снова вернулись в окопы. Были среди гостей и три моих одноклассника из Объединенной таджикской оппозиции. Они пришли в ресторан без оружия и в праздничной одежде.
Музыкантов на торжестве не было, поэтому все, кто умел петь, выходили на сцену... Сейчас, вспоминая свою свадьбу, я сильно удивляюсь тому, как в разгар войны маме удалось принять и накормить столько гостей. Наверное, потому что она была поваром шестого разряда. Праздник прошел на удивление весело...
