Добрая молва о "своем" докторе, который работал в Новосибирске, шла по всему Кыргызстану. К нейрохирургу Абдыракману Раманкуловичу в то время приезжали со всех уголков республики. "В какой-то момент я понял, что нужен здесь, и вернулся домой", — признается врач.
— А бывает ли как в фильмах: человеку на улице неожиданно стало плохо, но по счастливой случайности поблизости оказался доктор и спас его?
— У меня была подобная ситуация. Однажды я поехал на застолье в Суусамыр. Мы там хорошо веселились: пили кумыс, ели барашка. То, что произошло дальше, запомнил на всю жизнь. Один из гостей сидел рядом, о чем-то разговаривал, а потом вдруг стал задыхаться и посинел.
Я понял, что ему в верхние дыхательные пути попала еда. Действовать нужно было быстро, иначе умрет. Сначала я собирался проткнуть ему трахею и просунуть туда трубку, чтобы тот смог дышать, но под рукой не оказалось подходящих инструментов.
Тогда я повалил его на пол, насильно открыл рот и большим пальцем вынул оттуда кусок мяса. Он сразу задышал… Пришел в себя и говорит: "Абдыракман, я теперь тебе барашка должен!" Я засмеялся: "Да ты теперь мне много барашков должен, а не одного!".
— Вы единственный врач в Кыргызстане, который делает некую уникальную операцию. Расскажите об этом.
— Есть такая болезнь, как невралгия тройничного нерва. При ней пациент испытывает адскую стреляющую боль в области верхней и нижней челюстей, на щеках, языке, подбородке, иногда в глазах. Ее невозможно снять никакими обезболивающими препаратами.
Из-за этой боли люди даже решаются на суицид. Например, был у меня пациент — военный летчик. Этот мужчина хотел покончить с собой, но у него из рук вырвали оружие, — настолько сильно он страдал. Я его прооперировал, и боли прошли навсегда! Сейчас он в отставке, мы с ним до сих пор дружим.
Думаю, постепенно и другие кыргызстанские нейрохирурги научатся делать это. Вот только из-за дорогостоящего оборудования и расходных материалов эта операция довольно недешевая.
— К сожалению, у нас из-за отсутствия денег многие пациенты отказываются от лечения…
— Был один случай в моей практике, к большому сожалению, очень трагичный. Ко мне привезли молодую женщину, у нее произошло кровоизлияние из-за разрыва аневризмы сосудов головного мозга. Мы вылечили ее, она пришла в сознание, однако я сразу сообщил пациентке и родственникам, что ей предстоит операция.
Дело в том, что если эту операцию не сделать своевременно, то в течение следующих двух недель произойдет повторный разрыв. По статистике при таком раскладе половина пациентов умирает, а выжившие получают глубокую инвалидность.
Нужно было по бедренной артерии с помощью катетера дойти до сосудов головного мозга и "выключить" эту аневризму. Была лишь одна загвоздка: операция стоила дорого (от 7-8 тысяч долларов и выше в зависимости от ситуации), так как расходные материалы недешевые.
Пациентка отказалась: видимо, у семьи не было таких денег. Она уехала домой и через 20 дней умерла, сидя за обеденным столом. Ее даже не успели довезти до больницы…
— Почему вы решили вернуться из России? Там ведь таких проблем не было, пациентам помогает государство.
— Все родственники и друзья задают мне этот вопрос. Я очень доволен, что провел там годы, многому научился. У меня в России было все: и работа, и машина, и дача, и квартира. При этом я не жалею, что вернулся домой, ведь все это время скучал по родине.
Так и получилось. Мне удалось сделать это в Оше, договорившись с частным медицинским центром. Затем я приехал в Бишкек. Теперь все операции можно делать у себя на родине, не обязательно ехать за рубеж.
— Тем не менее кыргызстанцы продают последнее — жилье, машину, потому что чудо-доктор из Израиля или Турции подарил им шанс.
— В Израиле за все берутся, но вы должны понимать, что любое хирургическое вмешательство сопряжено с риском. Ни один хирург в мире не застрахован от того, что его пациент погибнет прямо на операционном столе или получит осложнения.
И все-таки, если вы хотите оперироваться именно у зарубежного доктора, то гораздо дешевле пригласить его в Кыргызстан, а не ехать туда с родственниками.
— Однако от некоторых болезней не лечат нигде в мире, например, от рака мозга.
— Да, это так. Например, от той же глиобластомы — агрессивной формы злокачественной опухоли головного мозга. Она плохо поддается лечению, во всем мире все еще ищут методы борьбы с ней. По статистике такие пациенты живут около 12 месяцев. Конечно, есть исключения, когда срок жизни продлевается и до пяти лет.
— Кажется, такой диагноз был у Жанны Фриске.
— Да. Никто не застрахован от этой болезни.
— Зачем тогда таким пациентам собирают на лечение деньги, если шансов нет?
— Чтобы продлить им жизнь и облегчить состояние. К сожалению, пока лечения от этой болезни в мире нет.
— Как-то раз за рубежом мне пришлось обратиться к врачу. Оказалось, там с тобой никто и разговаривать не станет, пока не покажешь страховку. А если ее нет, нужно выложить огромные деньги!
— За рубежом везде так — медицина стоит дорого. У нас привыкли, что врачи должны консультировать пациента бесплатно. Сейчас я работаю в частной клинике, но все равно многие приходят на консультацию, не оплатив ее. Конечно, я помогаю им так же, как и остальным. Обидно лишь, что некоторые говорят с тобой так, словно мы, врачи, им чем-то обязаны.
— Вы бы доверили лечение своего внука или внучки молодым кыргызстанским врачам?
— А почему нет? Они же столько лет учились! Нельзя предвзято относиться к нашим молодым специалистам! Еще в советское время наша Медицинская академия считалась одной из лучших в стране. Сейчас доктора из Кыргызстана работают по всему миру, вот только своей стране они не нужны...
Обязательно почитайте интервью с Русланом Шаршебаевым. Он проводит уникальные операции, которые позволяют пациентам не умереть от инсульта.
