Сейчас собеседница живет в России. Это решение далось ей нелегко, ведь на родине, в одном из сел Кыргызстана, остались ее сестра и мать, которой требуется постоянный уход, — у женщины шизофрения.
— Расскажите свою историю.
— Это началось в конце 1990-х годов. Мы жили втроем: мама, я и младшая сестра. Маме тогда было меньше, чем мне сейчас, — около 35 лет.
Трудное было время, многие люди остались без работы и средств к существованию. Чтобы нас прокормить, мама много трудилась, по ночам занималась выпечкой. Отец ушел из семьи. Наверное, это и стало одной из причин того, что случилось...
Я до сих пор не знаю, почему мама заболела шизофренией. Однозначного ответа на этот вопрос нет, в семье ни у кого такого заболевания не было. Возможно, беда была в том, что ей вовремя не оказали первую психологическую помощь.
— Какими были первые признаки болезни?
— Как они реагировали?
— Нужно отметить, что мы жили в селе, а не в городе. Мама и сестра живут там до сих пор. Нам повезло: у нас были очень понимающие соседи, которые знали маму с детства. К ее недугу они отнеслись с пониманием и сочувствием, хотя, конечно, страдали от ее поступков.
Мама часто ходила к соседям, что-то требовала, нападала на людей. К счастью, без топора, но очень агрессивно. Конечно, больше всего доставалось детям, то есть мне и сестре. Представьте, что вы находитесь под одной крышей с человеком, у которого обострение психической болезни, а у нас дома на дверях не было даже замков, чтобы закрыться…
— Как вы узнали о диагнозе?
— Соседи вызвали "скорую", мама некоторое время лежала в больнице... То, что у нее шизофрения, мне сказали только после третьей госпитализации. Тогда, в 90-х, положить человека в больницу было очень сложно. Мы каждый день приезжали туда, чтобы покормить маму, потому что питания там не было. К тому же надо было самим покупать лекарства и менять постель. Ситуация изменилась лет пять назад: стало проще и с лекарствами, и с питанием. Даже врачи сегодня говорят: "Ничего не приносите, у нас все есть".
— Каково жить бок о бок с человеком, у которого психическое заболевание? Ведь все, по сути, вращается вокруг него…
— У людей с шизофренией бывают периоды ремиссии, когда они приходят в себя и осознают, что больны. У вашей мамы такое было?
— Было только в начале заболевания. Ремиссия могла длиться примерно год-два. Она говорила нам: "Да, девочки, я болею, но вы не переживайте — буду пить лекарства, помогать вам, чем смогу". И она действительно пыталась, но последние десять лет таких просветов не было.
— Очевидно, что такой человек может быть опасен для окружающих и, конечно, для себя самого. Почему ваша мама живет дома, а не в больнице?
— Госпитализация людей с психическими заболеваниями — большая проблема. Общественность сегодня ратует за то, чтобы лечить таких пациентов на дому, в кругу семьи. Я все понимаю, но жить с этим бок о бок очень тяжело! Самое лучшее для больных и их близких — постоянное пребывание пациента в специализированной клинике под присмотром врачей.
— Есть стереотип, что в психиатрических больницах над пациентами издеваются, бьют их током...
— Я приезжала туда по работе, говорила с больными и врачами. Никогда не замечала, чтобы над кем-то издевались. Условия там мало чем отличаются от условий в обычных больницах.
— Так почему ваша мама жила не в клинике, а с вами?
В этом году мы обе сдались и решили подыскать клинику для мамы. Выяснилось, что необходимо собрать много справок, но самое главное — на пациента не должна быть зарегистрирована никакая недвижимость. В этом и оказалась проблема: наш дом принадлежит маме, и его нельзя ни переоформить, ни перепродать.
— При чем тут недвижимость? Мы же говорим о человеке, у которого психическое заболевание!
— Если у него есть какое-то жилье, оно автоматически перейдет к этому учреждению. Можно госпитализировать пациента в Республиканский центр психического здоровья, но там больные проводят не больше двух месяцев в год. Пока мама находилась в РЦПЗ, мы отдыхали, а все остальное время дома были ад и кошмар.
Кроме того, очереди в психоневрологический интернат огромные. Чтобы попасть туда, нужно заплатить очень солидную сумму.
— А вы не боялись заболеть шизофренией? Все-таки этот недуг передается по наследству.
— Конечно, боялась. В период своей жизни от 30 до 40 лет я очень тщательно следила за здоровьем. Мы с сестрой понимаем, что это может проявиться, хотя врачи нас успокаивали — говорили, что, если до 30 лет признаков шизофрении нет, значит, все будет нормально.
— Что самое сложное для родственников таких пациентов?
— Как вы решились уехать в Россию, учитывая, что мама осталась в Кыргызстане?
— Она под присмотром моей сестры. Естественно, такое решение далось нелегко, но оно было вынужденным. Требовалось предпринять какие-то действия, чтобы обеспечить нормальную жизнь ребенку.
— Вы знаете, что я искала человека с шизофренией через Facebook. Наверное, видели, как много людей стали шутить на эту тему, советовали поискать таких в Жогорку Кенеше. Вас их шутки не обидели?
— На самом деле шизофрения — это совсем не смешно. Хотя со временем я стала относиться к шуткам спокойно. Я понимаю этих людей, ведь они никогда не сталкивались с подобной проблемой, и, дай бог, чтобы не столкнулись.
Обязательно почитайте репортаж из психиатрической больницы в Чым-Коргоне.
