На мундире Чолпонбека Жээналиева поблескивают медали и ордена. Он быстро меня поправляет: "Асель, почему вы называете то, что произошло в Баткене, событиями? Событие — это когда празднуют столетие баатыра. А у нас тогда была война". Для него это принципиально.
— Вы ведь по профессии школьный учитель, верно? Как вы попали в зону боевых действий?
Несколько раз я пытался перевестись из педагогического училища в военный вуз, но мама все не могла с этим смириться. Так я получил диплом учителя русского языка и литературы.
Моя карьера в школе была стремительной: в 20 лет стал завучем, затем заместителем директора и к 23 годам возглавил Дом детского творчества в Джалал-Абаде. То есть добился того, к чему люди идут всю жизнь.
Я пришел к маме: "Ты хотела, чтобы я стал учителем. Я послушался и сейчас достиг пика. Теперь мне нужно двигаться дальше". Так я уволился из школы и стал милиционером.
— Раз уж вам не разрешили стать военным, то как родители отпустили вас в зону боевых действий в 1999 году?
— Мне к тому моменту исполнилось 27 лет. Я ничего не сказал родителям, а просто подошел к военкому и попросил отправить меня на войну. Тот оставил меня в Джалал-Абаде, чтобы я занялся охраной государственных объектов.
Мне дали 120 человек гражданских, и мы целыми днями маршировали по городу. Тем временем на передовой гибли люди... Я написал заявление, что хочу отправиться в зону боевых действий добровольцем.
— Были ли кыргызстанцы готовы к столкновениям?
Мы были очень слабо экипированы. Даже патроны были просрочены: из 30 лишь десять стреляли, а 20 отказывали. Бывало, что вскрывали тушенку 70-х годов, а там плесень.
А вот враг, напротив, был хорошо вооружен. У них были бронежилеты, приборы ночного видения. Они выглядели, как обычные солдаты, только с бородами. Еще вместо сапог они носили кроссовки.
— Кто же из наших тогда воевал с этим хорошо обученным врагом?
— Обычные люди, офицеры запаса. Я вам случай расскажу: перед тем как отправить солдат на перевалы, где шли бои, нас отвезли в Ош на переподготовку. Там мы должны были вспомнить, как держать в руках оружие.
Вечером началось совещание офицеров. Я тогда еще был старшиной. В комнату зашел комбат, а все сидят — люди просто не вспомнили, как надо здороваться со старшими по званию.
Тогда я первым встал и дал команду: "Господа офицеры, подъем!". Командир батальона, капитан Ниязалиев, тогда сказал: "Глядите-ка, старшина, а умнее офицеров". Дело в том, что в кабинете тогда сидели не военные, а учителя, животноводы, инженеры... Они не представляли, что их ожидает. Комбат назначил меня заместителем командира первой мотострелковой роты.
— Когда вы приехали на место действий, что увидели?
— Нас отправили в село Кара-Тейит. Это то самое место, которое по ошибке было атаковано самолетами ВВС Узбекистана. Местные жители встретили нас как освободителей. Они очень боялись террористов. А как иначе? Те захватывали села, убили главу айыла, милиционеров, угоняли скот…
Сельчане помогали нам с продуктами. После авиаударов скот разбрелся по горам и долинам, и местные не решались за ним ходить, ведь в ущелье прятались бандиты. Они говорили: "Если найдете корову, зарежьте". Но мы коров приводили обратно хозяевам, а вот барана или козу могли забить.
Знаете, что интересно? Бандиты прикрывались исламом — хотели построить халифат. Но я своими глазами видел, во что эти бандиты превратили мусульманское кладбище. Это было страшно! Они выломали оградки, а некоторые там испражнялись.
Как мусульманин может такое себе позволить? В Кыргызстане только последний подонок покусится на могилы предков.
— Вы помните первое столкновение с врагом?
"Держи, только не стреляй в сторону поселка! Не дай бог, сено загорится. Вон, в сторону ущелья выстрели", — сказал я. Свет ракеты осветил окрестности, и мы обомлели… К нам приближалось с десяток боевиков!
Поднялась тревога, отовсюду начали стрелять. Пальба длилась пять часов, а утром мы пошли на зачистку. Там валялись куски тандырного хлеба, игральные карты и шприцы. Мне кажется, среди бандитов были наркоманы: нужно быть суперменом, чтобы так бегать по горам!
Видели мы и кровь, а вот тел не нашли: террористы всегда уносили убитых с собой. К счастью, никто из наших не пострадал. Зато мы все моментально повзрослели и поняли, зачем находимся здесь.
— Вы общались с врагом лично?
— Я вам один случай расскажу. В какой-то момент в село приехало много людей: они строили там финские домики взамен разрушенных бомбежкой. Однажды ко мне подъехал аксакал на коне: "Тут появился какой-то чужак. Точно не из наших".
Я бегом к комбату. Тот подумал и говорит: "Нужно найти лазутчика". Я спросил, как мы это сделаем, ведь кругом мирные жители. "Придумай что-нибудь. Не найдешь — накажу", — ответил он.
Я заявил сельчанам, что у нас проверка паспортов. С парой солдат стал ходить по домам. В одном из них восемь мужчин пили чай. Один из них сразу вызвал у меня подозрения.
"Здравствуйте, у нас паспортная проверка. Прошу каждого представить документы", — скомандовал я. Дочь хозяина принесла 7 паспортов. Я сказал, что одного не хватает. И тут подозреваемый полез в карман. Испугавшись, что он вытащит пистолет, я перепрыгнул через дасторкон и ударил его по груди прикладом автомата.
Вот только при обыске у него нашли маленький блокнот с записями на арабском. Мы не могли разобрать, что там написано, но кто-то вспомнил, что один из наших солдат учился в медресе. Его тотчас привели к нам.
Тот стал переводить: "Тут такое-то количество солдат, столько-то бронетехники, палаток". Я похлопал его по плечу: победа-то за нами! Вечером лазутчика забрали особисты.
— Был ли момент, когда вы оказались на волосок от смерти?
— Да. Как-то раз комбат сказал мне: "Что-то твоя кокарда слишком ярко сияет, ты бы ее подпалил, чтоб она почернела и не слишком выделялась". Так я и сделал.
Через несколько дней солдат Акыл Шарипов раздобыл огромный казан: "Я козу завалил, давай мясо пожарим". Он приготовил все, раздал ребятам. Мы ели прямо из казана.
Неожиданно все прекратилось: кто-то выстрелил в нас из гранатомета. У меня тогда даже кровь из ушей пошла. Началась перестрелка. С ужасом понимаю, что произошло бы, если бы бандиты увидели мою блестящую кокарду…
— Какой случай запомнился больше всего?
— Как-то на нас напали. Террористов было много, а нам нужно было любой ценой удержать кордон. Требовалось подкрепление, но связь барахлила. Мы с водителем ринулись в Карамык, где базировалась группа спецназа.
Я пытался прорваться в штаб, а меня часовой не пускает, пароль требует. Я бросил ему в руки свой автомат. Тот схватил его, растерялся, а я тем временем побежал по коридору. Ворвался к полковнику, выпалил, что на нас напали. Тот дал приказ: "В ружье!". Тогда мы отбили атаку.
— Как вы узнали, что все кончено?
— Нас собрали в селе Боз-Адыр. Командующий южной группой войск генерал-майор Субанов объявил, что война закончилась и мы скоро вернемся домой. В тот день я втихаря напился. Хотелось как можно скорее все забыть…
— Сейчас часто слышишь, что нужно было просто пропустить боевиков. Им ведь не нужен был Кыргызстан, они стремились попасть в Узбекистан.
Есть еще один момент: через наши горы прорывалось около 2 тысяч человек — их в Узбекистане ждали единомышленники. Если бы мы тогда не преградили им путь, то тут были бы события похлеще, чем в Сирии.
— Легко вам было забыть все это?
— А это не забудешь. Долгое время я кричал во сне, поднимал людей в атаку, отдавал приказы. Я и сейчас каждого солдата помню. Об этом мало кому расскажешь.
Знаете, те, кто были там, не очень-то любят об этом говорить. Как-то я увидел, как мужчина без ног огрызается на пожилого человека: "Я в Баткене твой покой защищал, а ты не можешь мне 100 граммов бесплатно налить!".
Я тут же подошел: "Уважаемый, а ты на каком направлении воевал?". Оказалось, что ногу он потерял на производстве. Честно говорю, баткенцы не любят кричать о своих подвигах.
— Многие кыргызстанцы боятся идти в армию из-за дедовщины.
— Она была, есть и будет. Просто более опытные солдаты учат молодых правильно наматывать портянки или чистить бляхи. А кому еще учить-то? Да и слишком жестокой дедовщины у нас быть не может: тут от места службы до дому рукой подать.
Вот только часто попадаются расфуфыренные молодые люди, озлобленные. Например, окончил человек юридический факультет, и надо ему отслужить, чтоб в госорган устроиться. А тут какой-то младший сержант со средним образованием говорит ему, что делать. Он еще не понимает, что лычки сержанту не просто так нацепили.
— В 90-х наша армия была в плачевном состоянии. Сейчас времена изменились?
— Посмотрите на наших солдат: подтянутые, накормленные. Щеки розовые, форма чистая, красивая! В 90-х о таком можно было лишь мечтать.
— У Кыргызстана уже много лет не было вооруженных конфликтов. Может, пора нам отказаться от армии?
— У вас есть родственники в частном доме?
— Есть.
— У них есть собака?
— Да.
— Ну вот. Мы ведь тоже волкодавы. Распусти армию, и по дому будет шастать чужак. Нет, нельзя нам без армии.
*ИДУ — Исламское движение Узбекистана. Деятельность этой террористической организации на территории Кыргызстана запрещена постановлением Верховного суда КР от 20 августа 2003 года.
Обязательно почитайте интервью с генералом Чотбаевым. Он был одним из тех, кто руководил нашими войсками в Баткене.
