Кто сказал, что старые солдаты не знают слов любви? Отставной офицер Алишер Абдесов — романтик до мозга костей. Он минуты три читал мне по телефону Омара Хайяма.
Хотя в течение жизни Абдесов не розы нюхал. Он был снайпером, сотрудником спецслужб — со всеми вытекающими.
Или другой пример: в фильме, если человеку попадает пуля в лоб, он тут же падает. А в реальности сделает еще три-четыре шага.
— И после этого отец дал добро на вашу военную карьеру?
— Дал. Мне было восемнадцать. Я уезжал в Германию служить в воздушно-десантных войсках, это была элита Вооруженных сил Советской армии. Отец провожал меня со словами: "Чувствую, больше не увидимся". Я заплакал. Это было в апреле 1980-го.
Как-то стоял часовым и увидел, что ко мне приближается смена. Обычно мы стояли по два часа, а тут всего час прошел. Сразу заподозрил: с папой что-то не так. Оказалось, он умер. За две недели до смерти написал мне письмо, где рассказал, что во сне видел Сталина. Тот его обнял, и они ушли вместе. Вещий, получается, сон.
— Как вам служилось в Германии?
— Там была самая мощная группировка советских войск, ведь по соседству размещались подразделения НАТО. Мне доводилось наблюдать в бинокль, как на другом берегу Эльбы тренируются наши потенциальные противники: американцы, немцы из ФРГ, англичане. Даже можно было разглядеть наколки "Ангола" или "Гондурас" — те места, где они воевали.
Мне повезло побывать на широкомасштабных учениях, где пересекались интересы СССР и НАТО. Они шли аж по 15 дней, в них принимали участие миллионы людей.
— Сейчас тоже регулярно проводятся учения, и там все время кто-то погибает. Это потому, что в наше время не соблюдается техника безопасности, или раньше тоже так было?
— Ужас!.. Позже, наверное, много такой жути повидали?
— Я служил в Ошском погранотряде, исполнял обязанности командира отдельной группы специальной разведки. Это спецназ погранвойск. Еще служил в миротворческом батальоне Таджикистана на афганско-таджикской границе. Доводилось через контрразведку бывать и на той стороне. С какой целью — говорить не буду, но повидал действительно многое.
— Страшно было?
— Давайте сделаем шаг в сторону. Вы когда-нибудь курицу резали?
— Нет.
— А барана?
— Нет.
— Тогда вам сложно понять. Вы знаете, что в любой религии, если человек убивает врага, защищая родину, себя или близких, — это не грех, не преступление. А если он вторгнется в мою страну, будет убивать женщин и детей? Так же?
— Давайте зайдем с другой стороны: людей, которые едят мясо, гораздо больше, чем тех, кто работает на скотобойне. Можно любить мясо, но предпочитать, чтобы животных убивал кто-то другой.
— Найдите в Интернете статьи про сыроедение. Я в последнее время очень им увлекся. Мясо — это труп. В момент убийства любое существо испытывает страх, у него закатываются глаза. Когда мы едим мертвого, поглощаем его нехорошую энергетику. Оказывается, многие спортсмены достигли больших результатов благодаря отказу от мяса и переходу к сыроедению.
— У Ремарка есть книга "На Западном фронте без перемен". Там одного героя — солдата Пауля — мучает мысль, почему он должен ненавидеть конкретного человека, солдата вражеской армии, если тот лично ничего ему не сделал и вполне может оказаться хорошим человеком…
— Я такие мысли очень хорошо понимаю. Конечно, войны развязывают политики, а страдают народ и солдаты. Меня раздражает, что политики придумывают всякие преграды для людей, которые хотят с ними просто поговорить: нужно, например, чтобы те оделись по-особенному — дресс-код же! Забывают, что сами из грязи в князи поднялись. Но с другой стороны… Вы вот вспомнили Ремарка, а я процитирую Бисмарка: каждый народ достоин своего правителя.
— Как вас взяли в спецслужбы? Туда ведь не так просто попасть.
КГБ не зря называли "конторой глубокого бурения". Например, если какой-то человек предал интересы родины и бежал в Америку, специальные подразделения ликвидаторов вычисляли слабые стороны ФБР или ЦРУ, которые его охраняли, а затем предателя убирали. С этой целью были разработаны спецсредства, скажем, ручка, которая выстреливала ядом. Он растворялся в теле, и его нельзя было определить при вскрытии.
— Давайте перейдем к более близким нам событиям. Как вы встретили две революции в республике?
— Во время мартовской в 2005-м я занимал должность замначальника службы безопасности в отеле "Пинара". Всю ночь охранял здание с подчиненными, а потом меня сменили. Когда шел на работу в следующую смену, встретил нашего бухгалтера. Она спросила, куда я иду. Я ответил, что на работу. "Зачем? Власть же сменилась!" — сказала она. Оказывается, не только в стране было новое руководство, но и в гостинице. 90 процентов персонала уволилось в первый же день. Я выдержал два месяца и тоже ушел.
— А во вторую революцию что делали?
— Был на площади.
— С какой стороны?
— Против Бакиева.
— Вы знали, что все будет так, как было?
— Да. Я носил погоны и был очень хорошо осведомлен о том, что происходит. Тем более многие мои бывшие подчиненные работали в СГО, охраняли первых лиц… Кстати, вы знаете, что вторая жена Бакиева относилась к эсгэошникам как к холопам?
— Нет. Почему вы 7 апреля 2010 года вышли на площадь?
— Вся страна тогда затягивала пояса. Росли цены на коммунальные услуги, телефонную связь. Я сделал одно наблюдение: Акаев, будучи президентом, много ездил по миру, а Бакиев настолько боялся потерять власть, что практически не покидал республику.
Ходят слухи, что на площади работали снайперы из Чечни, стран Балтии. Я сам снайпер и могу точно сказать: не было никаких иностранных наемников!
Думаю вот: сотня погибших… Наняли бы хорошего специалиста, в сто раз профессиональнее меня, он пожил бы два месяца в Минске, нашел огрехи в охране Бакиева и… Потом главное — грамотно уйти. Нужно всего лишь побольше заграничных паспортов.
— Вы же и в Оше были, когда там произошел этнический конфликт?
Знаете, я метис: в моем роду есть кыргызы, узбеки, таджики, казахи. Только человека надо оценивать не по пятой графе в паспорте. Человек — это его внутренний мир, поступки, достижения. Не знаю, кто там первый начал, но убийство детей — это варварство.
— Как жена терпела вашу работу?
— Я скрывал это всю жизнь.
— Как?!
— Так, как учили. Мог сказать: "Я поехал в Тамгу отдыхать" и поехать в Ош. Сотовая связь работает везде, а она не сотрудник спецслужб, чтобы пробить, откуда звонок. Вообще, я трижды был женат и трижды развелся.
— Какое у вас самое тяжелое воспоминание о работе?
— Их много. Например, солдат, который разбился при прыжке с парашютом, а я ему глаза закрывал. Восемнадцать ему было. Может, он и девочку в жизни не целовал…
— Не жалеете, что стали военным?
— Нет. Я бы не хотел быть шашлычником, торговать на базаре, прыгать в балете или, как Боря Моисеев, петь про голубую луну. Мужчина должен быть защитником.
