Для пацанов, которые жили во Фрунзе в 70–80-х годах прошлого века, главной ценностью было понятие о чести. Причем не важно, как именно оно нам прививалось, — благодаря книгам Гайдара, советскому кино или чему-то другому. Это понятие было святым для каждого, а "потеря чести" считалась страшнейшим позором, за которым следовало изгнание как высшая мера наказания.
Я не был "классическим" городским пацаном и потому не расскажу вам о дворовой культуре в подробностях. Вырос в так называемом "доме писателей" на пересечении улиц Московской и Коенкозова, где жила почти вся литературная элита того времени, кроме Айтматова.
По вечерам после уроков мы собирались с ребятами в беседке или играли в самые разные игры. Походы по выходным в ДК имени Ленина, кинотеатры "Россию" и "Ала-Тоо" были сопряжены со стопроцентным риском оказаться ограбленным или избитым. Да, это была другая сторона медали… Поскольку я из академической, крайне интеллигентной семьи, пришлось записаться в секции единоборств, чтобы разбираться со всем этим бытием с "научно-обоснованной" точки зрения.
В те времена все знали своих "на районе", а чужаку променад не всегда давался запросто. К тому же шпана контролировала подступы к редким зонам развлечений, где и грабила пацанов. В те годы у городских районов появились характерные названия: "Карпинка", "Ботаника", "Микраши", "Дэка", "Центр" и так далее.
Однако районные драки были не столь частыми, как потасовки между школами. У каждой школы почему-то были враги, друзья и "нейтралы" из числа других учебных заведений, что выливалось в крайне жесткое противостояние в ЛТО (лагеря труда и отдыха, куда городских школьников отправляли для сельхозработ).
А знаете, что во всем этом мне кажется действительно важным? Ни я, ни мои друзья в школе, спортивных секциях и во дворе не ощущали свою этническую идентичность. Мы не делились на русских, киргизов, узбеков и немцев. Но, забегая в гости к товарищам, любили пробовать что-нибудь вкусное из "другой" кухни или слушать "другие" песни (которыю изредка включали либо пели их родители).
В 1990-х город начал меняться — не только его ландшафт, но и внешний вид и моральные принципы жителей. Ареал ноосферы в столице сокращается, как шагреневая кожа. Понятия о чести и разуме уступили место новым идеям и принципам. Таков закон природы: сорняк всегда "возьмет верх" над полезным растением, если последнее не пропалывать.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
