Говоря о сегодняшнем облике столицы, я не могу оставаться беспристрастной. И не потому, что Бишкек — "визитная карточка" страны, а потому, что это мой город. Он неотделим от моей жизни, как и я от него.
Тогда, в детстве и юности, Фрунзе как город-столица ощущался естественно, словно большой организм. Он дышал легкими многочисленных скверов и парков, общался говорливыми реками и речушками, а цепь величественных гор бережно держала его живую душу в своей благодатной чаше. Фрунзе был красив и любим. Сегодня от той любви не осталось и следа. Нынешний город Бишкек — это топографическая единица. Гулять по нему порой не хочется, смотреть и любоваться тоже. Только перемещаться из точки А в точку Б.
"Город должен делать людей счастливыми", — говорил Аристотель. Фрунзе и был таким городом. Архитектура и пространство в нем не конфликтовали, а создавали особый микроклимат как для столичных жителей, так и для гостей. Не спорю, и тогда встречались территории бесстильности и дурного вкуса, где горожане существовали, а не жили, но их было очень мало.
Делает ли нас счастливыми современный город под названием Бишкек? Отчасти да. Здесь еще остались места, куда хочется приходить и приводить гостей, места, за которые пока не стыдно. Почти все они — из прошлого века: планировались, проектировались и строились в советские годы. Можем ли мы сказать, что современная архитектура обеспечивает комфорт в столице? Можем ли мы порадоваться облику современного Бишкека, который местные зодчие создали за последние 25 лет? Можем ли мы гордо делиться снимками городской архитектуры со своими иностранными друзьями? Скажу честно: я не могу. Когда меня просят прислать фотографии Бишкека, я отправляю снимки горных пейзажей или Иссык-Куля. Мне стыдно показывать сегодняшний город — у него нет ни столичного лоска, ни стиля.
Я соглашусь с мнением одного уважаемого архитектора, чья профессиональная деятельность пришлась на 70–80-е годы прошлого столетия: в Бишкеке еще есть отдельные постройки общественного или жилого назначения, выполненные более-менее удачно в конце 90-х. Но возведения крупных архитектурных ансамблей за последние 25 лет в столице не наблюдалось. Еще классическая архитектура — от Гипподама и Брунеллески до Корбюзье — мыслила здание в едином организме городского пространства, где учитывались ландшафтно-климатические и национально-демографические составляющие. Сегодня, на мой взгляд, можно говорить о приоритетности в Бишкеке частного строительства, а не общественного, государственного. Причем это строительство нередко сопряжено с произволом, когда после "сдачи под ключ" здание остается в окружении строительного мусора. Мышление отдельных бишкекских зодчих больше привязано не к градостроительным задачам, а к одному конкретному участку. Посему и появляются новостройки с мансардами и фасадным остеклением, втиснутые между облупившимися многоэтажками 70–80-х годов.
Просто диву даешься, наблюдая историко-культурный диапазон претенциозных создателей и владельцев этих строений. Есть у нас и свой "Колизей" с нелепыми руинами во дворе, и "Версаль", и "Эрмитаж"… Есть и атланты, держащие, правда, не свод небесный, а карниз над входом в мелкооптовый магазин… И раскрашенная в духе гиперреализма девица, и дистрофичные грифоны у входа в один из городских банков, и тщедушные львы у ресторана…
В Бишкеке сегодня не найти точку, с которой можно было бы лицезреть единство архитектурной среды. Куда ни повернись, в поле зрения все равно амбициозный новострой, скопление мусорных баков и клетушки продовольственных ларьков. Хорошо, что неизменным остается вид на величественные горы Ала-Тоо. Не может пока рукотворность стать равной природе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
