Визит в бишкекскую поликлинику: история, натолкнувшая на грустные мысли

Заболело ухо. Вроде пустяк, но к врачу пошла. В местной поликлинике, куда обращаюсь крайне редко, странности начались уже при входе. Если театр начинается с вешалки, то поликлиника — с регистратуры. Может, и встречаются вежливые и грамотные регистраторы, но мне явно не повезло: такой равнодушной и грубой дамы в белом халате еще встречать не доводилось.

В регистратуре я записана, но в имени одна буква неверна. Даже при наличии паспорта исправлять сие недоразумение регистратор отказалась. Мол, идите к врачу, там разберетесь. Таблички с надписью "Отоларинголог" висели на трех кабинетах, но открыт был только один, к нему и выстроилась очередь. На часах было 8.30, а в коридоре человек 20, и все в один кабинет.

Дверь к местному эскулапу была открыта настежь, потому удалось увидеть девушку, которая лезла пациентке в ухо без перчаток, тут же принимая оплату за осмотр, мусоля купюры и быстро давая какие-то советы.

Мне не хотелось, чтобы с моим ухом обращались столь не по-медицински, и я ушла. Домашними средствами ухо было успокоено, однако с опаской подумалось: а если случится что-то более серьезное и я не успею приготовить купюры? Медики иногда шутят: если бы Гиппократ узнал, какую зарплату они получают, он отказался бы от клятвы. Но Гиппократ, скорее всего, лечил бесплатно, иначе не было бы столько благородства и одновременно боли в его словах.

Проблема врачебной этики и милосердия не нова. Клятва Гиппократа для многих сегодняшних представителей медицины сама по себе, а они — сами по себе, вернее, вместе с плодоносящими клиентами. Да, медицина у нас давно де-факто платная на всех уровнях, но по мне лучше в кассу оплачивать, чем совать врачу во время приема. И потом, отношения доктора и больного все же должны строиться на более человеческих принципах.

Эти принципы будущим молодым врачам должны прививать еще в стенах институтов. Но очевидно, сами молодые специалисты изначально делают выбор в пользу более выгодных с материальной точки зрения медицинских специальностей. В Бишкеке сотни дантистов, буквально на каждом шагу стоматологические центры, но почти не осталось ревматологов (хотя плохие кости — это и плохие зубы), в дефиците также детские гинекологи и урологи. В регионах совсем не осталось онкологов.

Смотришь по телевизору, как нуждаются в помощи сельские больницы, как в горных районах не хватает медицинских специалистов, и становится не по себе. Задаешься вопросом: неужели нет финансовых резервов, чтобы не унижать медицинских работников мизерной зарплатой? Чтобы при этом помочь людям, которым наверняка не нужна "голливудская улыбка", а нужно, чтобы роды принял акушер (не кардиолог) и капельницу поставила медсестра (не уборщица).

Уверена, резервы в бюджете есть, только они идут не туда, куда надо. Огромные деньги тратятся на возведение однотипных памятников, наверняка стоимостью в бюджет одной сельской больницы за год. От количества памятников качество настоящего и будущего не изменится.

Согласна, что нужно помнить об ушедших, но не менее важно беспокоиться о живых, прежде всего о тех, кому уже или пока трудно о себе заботиться — о детях и стариках, многодетных семьях и инвалидах. У меня порой складывается ощущение, что скоро памятников будет больше, чем людей. Ведь памятнику ничего, кроме памяти, и не нужно.