На интервью я шла с чувством, что провалю тест на адекватность. К моему счастью, Михаил Мунькин оказался приятным человеком. Он рассказал о своих гипнотических навыках, а потом я почему-то расплатилась за обед.
— Как все началось?
В юности я интересовался эзотерическими практиками и школами духовного роста. Думаю, наш мир намного больше и богаче, чем мы представляем, и описать его с помощью всего одной теории невозможно.
— Когда учились в университете, давали взятки преподавателям?
— Единственным предметом, который я "разводил", была физкультура — из-за состояния здоровья. Я сказал: "Давайте как-нибудь это решим", и меня отправили красить забор.
— Почему вы стали именно психотерапевтом?
— Одни идут в эту профессию, чтобы решить личные проблемы, разобраться в себе. Другие — чтобы заработать денег (в Великобритании, например, психиатры — медицинская элита). Третья группа — люди, ищущие власти. Я скорее принадлежу к этой категории.
Еще учась в школе, заметил одну вещь: если с загадочным видом говорить с девчонками на эзотерические темы, легко можно заполучить их внимание. А на первом курсе медицинского института я начал гадать девушкам по руке, и они ходили за мной толпами. Так я стал звездой (смеется).
— С каким самым необычным вопросом к вам обращались пациенты?
— Самый необычный вопрос я услышал от тебя! Помнишь, когда ты попросила рассказать о странных сексуальных обычаях тюркских народов…
— Я не пациент! Это требовалось для работы! А кому реально нужен психотерапевт? И нужен ли вообще?
Первые нужны, когда человек сталкивается с внутренними трудностями, с которыми не может справиться самостоятельно, так как до конца не понимает, что с ним происходит. Вторые — когда человек хочет достичь большего в своей жизни (подняться по карьерной лестнице, развить психологические навыки, улучшить характер и т.п.). Так что мы нужны всем (смеется).
— Неужели люди не способны помочь себе сами? Ведь обращение к психологу многие воспринимают как проявление слабости!
— Открою большую тайну всех людей этой профессии: человек все может сам. Ни психотерапевт, ни психолог не могут решить проблему за кого-либо. Они просто помогают клиенту разобраться, что с ним происходит, осознать внутреннюю механику психологического "затыка" и принять решение, что с этим делать.
— А я вот боюсь психологов и психотерапевтов. Мне кажется, вы людьми манипулируете…
— Часто это слышу. Давай определимся с терминами. Манипуляция — это когда один человек что-то делает с другим: обучает, тренирует, развивает, лечит и т.д. Она неизбежна, ведь за этим люди и обращаются к специалистам. Это хорошая манипуляция. А вот использование клиента в личных целях за пределами кабинета — совсем наоборот. Это запрещено этическими правилами.
— Скажите честно, романы с клиентками крутите?
— Это тоже строго запрещено, и не только по этическим соображениям. Во-первых, я женат. Во-вторых, специалиста такое поведение вообще не красит, здесь встает опрос о его профессионализме. Вступая в сексуальные отношения с пациентом, психотерапевт разрушает как свою жизнь, так и жизнь клиента.
— Неужели жена не ревнует? Все-таки в работе с клиентками вы становитесь очень близки…
— Отношения между психотерапевтом и клиентом — это отдельный вид отношений. Они очень искренние и открытые. Психотерапевт принимает клиента без оценки, целостно и стремится максимально его понять. Моя жена тоже психолог и психотерапевт, так что она понимает все особенности этой работы. Мы и трудимся вместе.
— Как вы познакомились?
— Она была моей студенткой, а я молодым и харизматичным преподавателем (смеется). Покорил ее с первых минут, и уже много лет мы вместе.
— Вы же хороший специалист. Почему не уедете… в Москву, например?
— А смысл? Я и в Бишкеке хорошо зарабатываю, да и нравится мне здесь!
— Расценки на услуги психотерапевтов колеблются от 500 до 2 500 сомов за сеанс. Мой прием стоит полторы тысячи. На сегодня это оптимальная цена, чтобы сохранить клиентскую базу и быть "чуть дороже других". Я ведь еще и бизнес-консультант, так что вопрос стоимости — из области моей дополнительной компетенции.
— А гипнотизировать вы умеете? Так, чтобы человек мог "выпасть из сознания"?
— Все опять же индивидуально. Практически все говорят, что не поддаются гипнозу, но есть простой способ проверить это. Вот вы как учились?
— Почти отличница.
— Значит, поддаетесь. Как говорил великий гипнотерапевт XX века Милтон Эриксон, гипноз — это поэзия образов. Учителя ведь тоже гипнотизируют, объясняя тему, — по сути, вкладывают информацию вам в голову и говорят, что через два дня спросят, а вы должны пересказать пройденный материал, воспроизвести постгипнотические внушения.
— Какие известные люди к вам приходили?
— Сорри, это конфиденциальная информация.
— Ну, хотя бы намекните…
— Нет.
— А какой самый сумасшедший поступок вы совершили?
— Я слишком известный человек, чтобы мне было позволительно заниматься всякой ерундой. Хотя… в свое время выйти "за пределы" психотерапии в бизнес-консалтинг считалось практически сумасшествием.
— Чем бы вы занялись, если бы не психология?
А когда попал на кафедру психиатрии, в студенческое научное общество, сразу стало ясно — вот это мое, здесь все такие же, как я. Психология — это больше, чем медицина, поэтому параллельно с медицинским образованием я получал психологическое. Окончил два специализированных вуза, а потом был тот самый сумасшедший прыжок в бизнес-консалтинг — и я решил получить экономическое образование. Так что теперь я многопрофильный специалист (смеется). Но все, чем я занимаюсь, находится в психологическом поле, так что психология — моя судьба.
