https://ru.sputnik.kg/20231122/rosatom-lechenie-raka-kyrgyzstan-rossiya-1080670703.html
Прорыв в медицине Кыргызстана — интервью о том, как "Росатом" поможет лечить рак
Прорыв в медицине Кыргызстана — интервью о том, как "Росатом" поможет лечить рак
Sputnik Кыргызстан
Летом Минздрав КР и госкорпорация "Росатом" подписали меморандум о создании на базе Национального центра онкологии и гематологии (НЦОГ) медцентра, где будут... 22.11.2023, Sputnik Кыргызстан
2023-11-22T20:05+0600
2023-11-22T20:05+0600
2023-11-22T20:05+0600
кыргызстан
россия
росатом
онкология
рак
ядерная медицина
лечение
интервью
юлия курашвили
https://sputnik.kg/img/07e7/0b/16/1080671360_0:215:3037:1923_1920x0_80_0_0_f9580830bb6b32791ef7d336e73c640f.jpg
Согласно документу, в Кыргызстане должны появиться центр молекулярной визуализации и радиофармацевтическая аптека. О том, что это такое и как открытие этих учреждений поможет отечественной медицине сделать прорыв, Sputnik поговорил с профессором, доктором медицинских наук, хирургом-онкологом, радиологом, советником вице-президента группы по управлению неэнергетическими атомными проектами ГК "Росатом" Юлией Курашвили.— Расскажите, с чего начинался проект?— В Кыргызстане давно существует отделение ядерной медицины — она уже полвека является неотъемлемой частью лечения онкологических больных. Но так сложилось, что в какой-то момент отделение перестало работать. Позже его оборудовали при помощи МАГАТЭ, однако начать работу не удавалось.Когда мы познакомились с главой НЦОГ, быстро друг друга поняли. Работу начали больше года назад, и к лету отделению удалось получить все разрешительные документы. Дело в том, что пока ядерная медицина в Кыргызстане "спала", серьезно изменились требования МАГАТЭ. Эта организация ведь контролирует не только работу таких отделений, но и поставки специальных фармацевтических препаратов… Сегодня у отделения ядерной медицины онкоцентра есть все необходимое, чтобы начать работу. Однако само по себе отделение небольшое, и стало ясно, что для его полноценного развития необходимо собственное производство радиоактивных препаратов — радиофармацевтическая аптека.Кроме того, поскольку отделение располагает только одним диагностическим прибором, который не позволяет обслуживать даже всех пациентов в Бишкеке — не то что в стране, — планируется строительство нового блока, который будет называться "центр молекулярной визуализации", а также блока для терапии.Хочется отметить, что ядерная медицина решает задачи не только диагностики и лечения онкобольных. Она нужна и в кардиологии, и в нейрохирургии, и в медицине катастроф, и в трансплантологии… Открыть отделение на базе онкоцентра решили потому, что только у этого медучреждения есть место, которое мы уже оценили с регуляторами, и самое главное — это единственная территория, которая имеет документы, соответствующие стандартам МАГАТЭ, на использование подобных технологий и обращение с радионуклидными источниками.— В чем заключалась помощь "Росатома"?— Уже полтора года мы работаем с кыргызстанскими коллегами, так сказать, по дружбе. Представители "Росатома" регулярно приезжали, оказывали методологическую поддержку в написании, подготовке документов, работе с регуляторами и подтверждении чек-листов. Параллельно мы обеспечили проведение легитимных — со стороны МАГАТЭ — курсов по обучению радиационной безопасности. Все сотрудники отделения ядерной медицины и часть других сотрудников онкоцентра сегодня имеют документ, подтверждающий их компетентность в этом вопросе и право работы. На декабрь запланирован технический тур на один из наших объектов, который был спроектирован "Росатомом" и является абсолютной копией того, что планируется создать на территории НЦОГ.— Вероятно, строительство такого объекта обойдется Кыргызстану весьма недешево…— Безусловно, объект недешевый, но поскольку его возведение предполагает большой объем российских технологий и оборудования, мы готовы строить по особому каналу финансирования. Предполагается взаимодействие по линии Российского экспортно-импортного банка, это очень "долгие" деньги, которые, с одной стороны, помогают России развивать свои технологии, а с другой — помогают Кыргызстану в короткие сроки создать объект, необходимый для решения вопросов лекарственной безопасности, независимости и улучшения демографических показателей.Сейчас уже понятно, каким будет штатное расписание нового объекта, естественно, требуются кадры. Мы провели несколько консультаций с вузами Кыргызстана по вопросу адаптации учебных программ, и эта работа продолжится. Есть у нас и квота "Росатома" для обучения ребят с первого до последнего курса. Для тех, кто уже получил образование и собирается работать на наших объектах, мы тоже предусматриваем дополнительное обучение.— Давайте разберемся, что вообще такое ядерная медицина.— К медицинской радиологии "относятся" практически все виды излучений, используемые для диагностики (рентген, УЗИ, компьютерная томография и т.д.), моделирования операции или лечения. Так вот, ядерная медицина — это часть медицинской радиологии, в которой для получения изображения или лечения используются радиофармацевтические препараты.— А какие препараты считаются радиофармацевтическими?— Это фармацевтические средства, к которым "присоединен" радионуклид. По сути, при производстве берется молекула необходимого вещества (в зависимости от исследуемого или оперируемого органа) и к ней прикрепляется радионуклид. Он может выполнять функцию "фонарика", если речь идет о диагностике. Место, куда попала эта молекула, "подсвечивается", например, во время компьютерной томографии. Таким образом мы можем увидеть любые патологические процессы (скажем, малейшие метастазы) и даже измерить их количественно. Это называется молекулярной визуализацией.Другие типы радионуклидов имеют короткое, но сильное излучение и разрушают патологический процесс. Это касается не только злокачественных опухолей и метастаз, они могут бороться с атеросклеротическими бляшками, тромбами и другими патологиями. Такое лечение называется таргетным (от англ. "target" — цель), поскольку достигает конкретной цели в организме. И если совсем недавно радионуклидная терапия использовалась главным образом для обезболивания при метастазах, а лечить ею умели только от рака щитовидной железы, то в последнее время произошел серьезный прорыв, и огромная группа пациентов с множественными метастазами перешла из разряда тех, кому можно лишь облегчить страдания, в разряд тех, кого можно именно лечить.Когда только начались клинические испытания подобных способов лечения, в них брали пациентов, которым оставалось жить около полугода. Это были люди, перепробовавшие все, что можно. Но когда ученые увидели, что полгода превращаются в два с половиной, три, а в некоторых случаях и пять лет жизни, они поняли, что способ найден.Проблема в том, что эти препараты нужно "готовить" непосредственно перед введением. Так как часть радионуклидов имеет короткий срок жизни, их надо нарабатывать где-то поблизости. Поэтому мы и заговорили о том, что нужно открывать производство в Кыргызстане. Следовательно, должен быть более современный центр, где есть и позитронно-эмиссионный томограф, и однофотонный. Должно быть оборудованное отделение ядерной хирургии, где можно лечить не только рак щитовидной железы.— С какими еще видами онкозаболеваний позволяет бороться ядерная медицина?— Давайте для ясности уточним: радионуклидная терапия — не альтернатива другим способам лечения. Если есть большой очаг, его удаляют хирургически. Однако часто формы злокачественных заболеваний предстательной железы, а также нейроэндокринные опухоли и лимфомы дают метастазы, и если мы имеем с ними дело, то как дополнительное лечение радионуклидная терапия сработает очень хорошо. В этих случаях к терапевтическим препаратам или моноклональным антителам, применяемым при заболеваниях, мы присоединяем радионуклиды, которые имеют короткое излучение, и молекулы доставляются в нужные места.Я назвала три эти формы онкологии, потому что на сегодня у радиофармпрепаратов, применяемых при лечении от них, есть одобрение всех регуляторов в мире. На подходе препараты от метастатических форм рака молочной железы и глиобластом — против них ничто другое вообще не работает. То есть практически при любых метастатических формах рака можно применять технологии ядерной медицины: к химиопрепаратам или моноклональным телам, которые используют для лечения от конкретного заболевания, прикрепляется радионуклид.— Откровенно говоря, все, что связано со словом "ядерный", вызывает у обывателей страх. Есть мнение, что люди, подвергшиеся такому лечению, или их родные, могут пострадать от излучения. Расскажите, насколько это опасно.— Давайте попробуем разобраться на сравнениях. Все мы знаем такой метод диагностики, как магнитно-резонансная томография (МРТ), и никто его не боится. Но когда этот метод только появился, он назывался "ядерно-магнитный резонанс", потому что в его основе лежит выстраивание ядер наших клеток, их вектора в определенном направлении. Потом в маркетинговых и коммерческих целях, чтобы не отпугивать клиентов, слово "ядерный" из названия исключили.Хорошо известен и другой метод диагностики — компьютерная томография. Некоторые люди готовы делать КТ всего тела — от головы до пят — хоть каждый день. На самом же деле это рентгеновский метод исследования с сильной лучевой нагрузкой. Раньше он назывался "рентгеновская компьютерная томография", потому что человека не компьютером исследуют, а подвергают рентгеновскому облучению, после чего компьютер производит реконструкцию в понятное изображение. Это тоже маркетинговый ход: убрали из названия слово "рентгеновское", и все перестали бояться. В случае же с ядерной медициной маркетологи просто пока не придумали, чем заменить "страшное" слово.Что касается безопасности технологий... Во-первых, каждый пациент подписывает информированное согласие на процедуру, это определено законодательством любой страны, где используется данный способ лечения. В документах всегда есть пункт "оценка рисков" и фиксация дозы. Необходимость этого пункта также прописана в требованиях ВОЗ, МАГАТЭ и в локальном законодательстве стран. Для каждой процедуры, каждого препарата и каждого человека мы вручную или с помощью программы просчитываем риски и дозировку. Существуют отработанные стандарты и протоколы. Не может быть такого, чтобы врач ввел столько препарата, сколько ему вздумается.И, если честно, лучевая нагрузка от радиофармпрепаратов значительно ниже, чем от рентгеновской компьютерной томографии. Однако говорить, что это совершенно безопасно, мы, конечно, тоже не можем. Потому делать скрининг с помощью радионуклидов здоровому человеку никто не станет, для этого нужны серьезные показания.— В чем, на ваш взгляд, заключается самый большой плюс использования радионуклидов в медицине?— При обследовании с помощью ядерной медицины можно уже спустя 24 часа после начала лечения сказать, помогает оно или нет. Назначили больному, например, химиотерапию, и через сутки мы резюмируем, как опухоль на нее реагирует.Приведу пример не из онкологии. В России есть клиники, где проводят операции по трансплантации сердечных клапанов, водителей ритма. Бывает, что после операции у пациента поднимается температура. Перед врачами в таком случае стоит вопрос: это просто неспецифическая реакция на имплант или все-таки гнойные осложнения? Проще говоря, нужно понять, проводить повторную операцию или нет. Только диагностика посредством методов ядерной медицины с радиофармпрепаратами помогает определить истинную картину. Наши кардиоцентры уже не представляют, как обходиться без этих методов. Уверена, когда они начнут применяться в Кыргызстане, и ваши врачи прочувствуют их удобство, вся местная медицина сделает рывок вперед.
https://ru.sputnik.kg/20231024/rak-grudi-onkologiya-lechenie-1079804832.html
Sputnik Кыргызстан
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
2023
Наталия Князева
https://sputnik.kg/img/104599/49/1045994972_1140:143:2643:1646_100x100_80_0_0_eef237bd5f660494b8129a63ab91403e.jpg
Наталия Князева
https://sputnik.kg/img/104599/49/1045994972_1140:143:2643:1646_100x100_80_0_0_eef237bd5f660494b8129a63ab91403e.jpg
Новости
ru_KG
Sputnik Кыргызстан
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Sputnik Кыргызстан
media@sputniknews.com
+74956456601
MIA „Rossiya Segodnya“
Наталия Князева
https://sputnik.kg/img/104599/49/1045994972_1140:143:2643:1646_100x100_80_0_0_eef237bd5f660494b8129a63ab91403e.jpg
кыргызстан, россия, росатом, онкология, рак, ядерная медицина, лечение, интервью, юлия курашвили
кыргызстан, россия, росатом, онкология, рак, ядерная медицина, лечение, интервью, юлия курашвили
Согласно документу, в Кыргызстане должны появиться центр молекулярной визуализации и радиофармацевтическая аптека. О том, что это такое и как открытие этих учреждений поможет отечественной медицине сделать прорыв, Sputnik поговорил с профессором, доктором медицинских наук, хирургом-онкологом, радиологом, советником вице-президента группы по управлению неэнергетическими атомными проектами ГК "Росатом" Юлией Курашвили.
— Расскажите, с чего начинался проект?
— В Кыргызстане давно существует отделение ядерной медицины — она уже полвека является неотъемлемой частью лечения онкологических больных. Но так сложилось, что в какой-то момент отделение перестало работать. Позже его оборудовали при помощи МАГАТЭ, однако начать работу не удавалось.
Когда мы познакомились с главой НЦОГ, быстро друг друга поняли. Работу начали больше года назад, и к лету отделению удалось получить все разрешительные документы. Дело в том, что пока ядерная медицина в Кыргызстане "спала", серьезно изменились требования МАГАТЭ. Эта организация ведь контролирует не только работу таких отделений, но и поставки специальных фармацевтических препаратов… Сегодня у отделения ядерной медицины онкоцентра есть все необходимое, чтобы начать работу. Однако само по себе отделение небольшое, и стало ясно, что для его полноценного развития необходимо собственное производство радиоактивных препаратов — радиофармацевтическая аптека.
Кроме того, поскольку отделение располагает только одним диагностическим прибором, который не позволяет обслуживать даже всех пациентов в Бишкеке — не то что в стране, — планируется строительство нового блока, который будет называться "центр молекулярной визуализации", а также блока для терапии.
Хочется отметить, что ядерная медицина решает задачи не только диагностики и лечения онкобольных. Она нужна и в кардиологии, и в нейрохирургии, и в медицине катастроф, и в трансплантологии… Открыть отделение на базе онкоцентра решили потому, что только у этого медучреждения есть место, которое мы уже оценили с регуляторами, и самое главное — это единственная территория, которая имеет документы, соответствующие стандартам МАГАТЭ, на использование подобных технологий и обращение с радионуклидными источниками.
— В чем заключалась помощь "Росатома"?
— Уже полтора года мы работаем с кыргызстанскими коллегами, так сказать, по дружбе. Представители "Росатома" регулярно приезжали, оказывали методологическую поддержку в написании, подготовке документов, работе с регуляторами и подтверждении чек-листов. Параллельно мы обеспечили проведение легитимных — со стороны МАГАТЭ — курсов по обучению радиационной безопасности. Все сотрудники отделения ядерной медицины и часть других сотрудников онкоцентра сегодня имеют документ, подтверждающий их компетентность в этом вопросе и право работы. На декабрь запланирован технический тур на один из наших объектов, который был спроектирован "Росатомом" и является абсолютной копией того, что планируется создать на территории НЦОГ.
— Вероятно, строительство такого объекта обойдется Кыргызстану весьма недешево…
— Безусловно, объект недешевый, но поскольку его возведение предполагает большой объем российских технологий и оборудования, мы готовы строить по особому каналу финансирования. Предполагается взаимодействие по линии Российского экспортно-импортного банка, это очень "долгие" деньги, которые, с одной стороны, помогают России развивать свои технологии, а с другой — помогают Кыргызстану в короткие сроки создать объект, необходимый для решения вопросов лекарственной безопасности, независимости и улучшения демографических показателей.
Сейчас уже понятно, каким будет штатное расписание нового объекта, естественно, требуются кадры. Мы провели несколько консультаций с вузами Кыргызстана по вопросу адаптации учебных программ, и эта работа продолжится. Есть у нас и квота "Росатома" для обучения ребят с первого до последнего курса. Для тех, кто уже получил образование и собирается работать на наших объектах, мы тоже предусматриваем дополнительное обучение.
— Давайте разберемся, что вообще такое ядерная медицина.
— К медицинской радиологии "относятся" практически все виды излучений, используемые для диагностики (рентген, УЗИ, компьютерная томография и т.д.), моделирования операции или лечения. Так вот, ядерная медицина — это часть медицинской радиологии, в которой для получения изображения или лечения используются радиофармацевтические препараты.
— А какие препараты считаются радиофармацевтическими?
— Это фармацевтические средства, к которым "присоединен" радионуклид. По сути, при производстве берется молекула необходимого вещества (в зависимости от исследуемого или оперируемого органа) и к ней прикрепляется радионуклид. Он может выполнять функцию "фонарика", если речь идет о диагностике. Место, куда попала эта молекула, "подсвечивается", например, во время компьютерной томографии. Таким образом мы можем увидеть любые патологические процессы (скажем, малейшие метастазы) и даже измерить их количественно. Это называется молекулярной визуализацией.
Другие типы радионуклидов имеют короткое, но сильное излучение и разрушают патологический процесс. Это касается не только злокачественных опухолей и метастаз, они могут бороться с атеросклеротическими бляшками, тромбами и другими патологиями. Такое лечение называется таргетным (от англ. "target" — цель), поскольку достигает конкретной цели в организме. И если совсем недавно радионуклидная терапия использовалась главным образом для обезболивания при метастазах, а лечить ею умели только от рака щитовидной железы, то в последнее время произошел серьезный прорыв, и огромная группа пациентов с множественными метастазами перешла из разряда тех, кому можно лишь облегчить страдания, в разряд тех, кого можно именно лечить.
Когда только начались клинические испытания подобных способов лечения, в них брали пациентов, которым оставалось жить около полугода. Это были люди, перепробовавшие все, что можно. Но когда ученые увидели, что полгода превращаются в два с половиной, три, а в некоторых случаях и пять лет жизни, они поняли, что способ найден.
Проблема в том, что эти препараты нужно "готовить" непосредственно перед введением. Так как часть радионуклидов имеет короткий срок жизни, их надо нарабатывать где-то поблизости. Поэтому мы и заговорили о том, что нужно открывать производство в Кыргызстане. Следовательно, должен быть более современный центр, где есть и позитронно-эмиссионный томограф, и однофотонный. Должно быть оборудованное отделение ядерной хирургии, где можно лечить не только рак щитовидной железы.
— С какими еще видами онкозаболеваний позволяет бороться ядерная медицина?
— Давайте для ясности уточним: радионуклидная терапия — не альтернатива другим способам лечения. Если есть большой очаг, его удаляют хирургически. Однако часто формы злокачественных заболеваний предстательной железы, а также нейроэндокринные опухоли и лимфомы дают метастазы, и если мы имеем с ними дело, то как дополнительное лечение радионуклидная терапия сработает очень хорошо. В этих случаях к терапевтическим препаратам или моноклональным антителам, применяемым при заболеваниях, мы присоединяем радионуклиды, которые имеют короткое излучение, и молекулы доставляются в нужные места.
Я назвала три эти формы онкологии, потому что на сегодня у радиофармпрепаратов, применяемых при лечении от них, есть одобрение всех регуляторов в мире. На подходе препараты от метастатических форм рака молочной железы и глиобластом — против них ничто другое вообще не работает. То есть практически при любых метастатических формах рака можно применять технологии ядерной медицины: к химиопрепаратам или моноклональным телам, которые используют для лечения от конкретного заболевания, прикрепляется радионуклид.
— Откровенно говоря, все, что связано со словом "ядерный", вызывает у обывателей страх. Есть мнение, что люди, подвергшиеся такому лечению, или их родные, могут пострадать от излучения. Расскажите, насколько это опасно.
— Давайте попробуем разобраться на сравнениях. Все мы знаем такой метод диагностики, как магнитно-резонансная томография (МРТ), и никто его не боится. Но когда этот метод только появился, он назывался "ядерно-магнитный резонанс", потому что в его основе лежит выстраивание ядер наших клеток, их вектора в определенном направлении. Потом в маркетинговых и коммерческих целях, чтобы не отпугивать клиентов, слово "ядерный" из названия исключили.
Хорошо известен и другой метод диагностики — компьютерная томография. Некоторые люди готовы делать КТ всего тела — от головы до пят — хоть каждый день. На самом же деле это рентгеновский метод исследования с сильной лучевой нагрузкой. Раньше он назывался "рентгеновская компьютерная томография", потому что человека не компьютером исследуют, а подвергают рентгеновскому облучению, после чего компьютер производит реконструкцию в понятное изображение. Это тоже маркетинговый ход: убрали из названия слово "рентгеновское", и все перестали бояться. В случае же с ядерной медициной маркетологи просто пока не придумали, чем заменить "страшное" слово.
Что касается безопасности технологий... Во-первых, каждый пациент подписывает информированное согласие на процедуру, это определено законодательством любой страны, где используется данный способ лечения. В документах всегда есть пункт "оценка рисков" и фиксация дозы. Необходимость этого пункта также прописана в требованиях ВОЗ, МАГАТЭ и в локальном законодательстве стран. Для каждой процедуры, каждого препарата и каждого человека мы вручную или с помощью программы просчитываем риски и дозировку. Существуют отработанные стандарты и протоколы. Не может быть такого, чтобы врач ввел столько препарата, сколько ему вздумается.
И, если честно, лучевая нагрузка от радиофармпрепаратов значительно ниже, чем от рентгеновской компьютерной томографии. Однако говорить, что это совершенно безопасно, мы, конечно, тоже не можем. Потому делать скрининг с помощью радионуклидов здоровому человеку никто не станет, для этого нужны серьезные показания.
— В чем, на ваш взгляд, заключается самый большой плюс использования радионуклидов в медицине?
— При обследовании с помощью ядерной медицины можно уже спустя 24 часа после начала лечения сказать, помогает оно или нет. Назначили больному, например, химиотерапию, и через сутки мы резюмируем, как опухоль на нее реагирует.
Приведу пример не из онкологии. В России есть клиники, где проводят операции по трансплантации сердечных клапанов, водителей ритма. Бывает, что после операции у пациента поднимается температура. Перед врачами в таком случае стоит вопрос: это просто неспецифическая реакция на имплант или все-таки гнойные осложнения? Проще говоря, нужно понять, проводить повторную операцию или нет. Только диагностика посредством методов ядерной медицины с радиофармпрепаратами помогает определить истинную картину. Наши кардиоцентры уже не представляют, как обходиться без этих методов. Уверена, когда они начнут применяться в Кыргызстане, и ваши врачи прочувствуют их удобство, вся местная медицина сделает рывок вперед.
