На календаре 19 августа 1991 года. До провозглашения независимости Кыргызстана остается 12 суток...

Ровно три десятилетия назад в истории республики началась новая глава. Предлагаем взглянуть на события, предшествовавшие этой дате, глазами людей, решавших судьбу страны.

Для начала перенесемся в 1990-й — год, когда у республики появился свой президент, а затем и государственный суверенитет.

Выборы тех лет разительно отличались от нынешних. Во-первых, первого президента Киргизской ССР выбирали депутаты парламента. Во-вторых, их было не 90 и даже не 120, как сейчас, а 350… Понятное дело, что страсти в день выборов разгорелись нешуточные.

"Четвертый день заседаний начался в накаленной обстановке, верх явно брали эмоции. Некоторые депутаты буквально штурмом захватывали микрофоны, установленные в зале, и трибуну, игнорируя принятый ими же регламент, призывы председательствующего к спокойному, взвешенному разрешению вопросов".

(Сообщение КирТАГ в газете "Слово Кыргызстана" от 26 октября 1990 года)

Депутаты выходили к микрофону и предлагали кандидатуры на пост президента. В итоге в избирательный бюллетень вошли три фамилии — Абсамата Масалиева, Апаса Джумагулова и Джумгалбека Аманбаева. Однако ни один из них не набрал нужного количества голосов:

Парламентариям пришлось проводить повторное голосование, выбирая между Масалиевым и Джумагуловым, но и его итоги не позволили определить президента: до победы Масалиеву не хватило четырех голосов.

Тогда партийные руководители признали свое поражение и не стали оспаривать итоги голосования.

На следующий день депутаты спорили, как выйти из тупика. Одни предлагали вынести избрание президента на всенародное голосование, другие стояли на том, что нельзя менять законы по каждому новому поводу.

Тем временем в далекой Москве академик Александр Самарский принимал гостей — ученого Аскара Акаева и его дочь Бермет. Они пили чай, говорили о науке, жизни и других вещах.

"Неожиданно раздался телефонный звонок. Представители демократической фракции в нашем парламенте просили срочно приехать домой. Речь шла о выдвижении моей кандидатуры на президентский пост. Сам я в числе кандидатов называл находящегося тогда на посольской работе в Люксембурге Чингиза Айтматова. Однако он не горел желанием занять пост президента".

(Из книги А. Акаева "Памятное десятилетие")

Следующим утром в парламенте вновь кипели страсти. На этот раз в бюллетень вошли шесть совершенно иных фамилий:

Узнав результаты тайного голосования, депутаты ощутили дежавю: ни один из шести претендентов не набрал нужного количества голосов. Во второй тур прошли Акаев и Исанов. В итоге с внушительным отрывом победил Акаев.

Новоиспеченный президент принес присягу, торжественно поклявшись "верно служить народу республики, строго следовать Конституции, гарантировать права и свободы граждан всех национальностей и добросовестно выполнять высокие обязанности президента".

Его победа выделяла Кыргызстан из других стран Центральной Азии, где к власти в то время приходили, как правило, первые секретари, партийные лидеры.

Не всегда название нашей страны можно было сократить до "КР": одно время государство официально выступало как "Республика Кыргызстан". Именно это название фигурирует в Декларации о государственном суверенитете, принятой после долгих дебатов 15 декабря 1990 года. Судьбоносный документ провозгласил верховенство государственной власти на всей территории республики. Той же зимой, в феврале 1991-го, депутаты постановили впредь называть Фрунзе Бишкеком.

Однако, несмотря на эти перемены, кыргызстанские политики вряд ли могли предположить, что этот год станет для Советского Союза последним. Тем более в марте 1991-го на всесоюзном референдуме сохранение СССР как "обновленной федерации равноправных суверенных республик" поддержали большинство проголосовавших кыргызстанцев.

Несмотря на усилия властей, проблемы растут подобно снежному кому, который вот-вот накроет экономику.

"До сих пор с ужасом вспоминаю положение в социально-экономической части общества в первые годы президентства. Из-за отсутствия заказов останавливались предприятия. Возник острейший дефицит на продовольственном рынке. В магазинах пустые полки, перебои с хлебом, сахаром, молоком, самыми необходимыми продуктами питания. Прекратились трансферты из центра, который ранее поддерживал наш бюджет. Начались задержки с выплатой зарплат и пенсий".

(Из книги А. Акаева "Памятное десятилетие")

Масла в огонь подлили весенние заморозки и маловодье — в сельском хозяйстве пришлось вводить чрезвычайные меры.

Кыргызстанцы крутились как могли: в газетах можно было встретить рекламу на любой вкус:

"Школа женского обаяния "Афродита" открывает заочное отделение. Специалисты помогут вам подобрать свою цветовую гамму, стиль одежды, макияж и прическу, соответствующую вашему лицу, а также дадут любые другие советы личного характера. Для этого вы должны выслать фотографию в полный рост и указать размерные данные. Оплата за все услуги 35 рублей на расчетный счет Дворца культуры и техники".

Каждое объявление передавало дух 1990-х:

"Теперь в Бишкеке можно будет одеться в приличный костюм из джинсовой ткани под "варенку". Да не только костюмы, но и сарафаны, юбки, платья — словом, со всем верхним гардеробом — без проблем. Это сделают в пошивочном цехе фабрики химчистки и крашения одежды. Раньше здесь джинсовую ткань обрабатывали под "варенку", а сшить из нее вещь — заботы заказчика. Теперь же пошив изделий из джинсовой ткани под "варенку" стал 70-м видом услуг".

Ветер перемен ощущался и в официальных постановлениях властей. Летом 1991-го президиум Верховного Совета объявил конкурс на новый текст и музыку гимна, образцы герба и флага республики. Участвовать в нем могли все творческие личности.

Победителю в каждой "номинации" установили вознаграждение в 10 тысяч рублей. На конкурс отвели полгода. Если бы кыргызстанцы знали, какие лихие повороты уготовила для страны история…

К концу 1990 года все советские республики объявили о своем суверенитете. Сложившийся кризис давил на СССР с неимоверной силой, требуя волевых решений. Горбачев видел выход в союзном договоре, который должен был стать фундаментом будущего обновленного государства суверенных республик. Над документом долго корпели: дорога к компромиссу оказалась извилистой. Аскар Акаев был участником Новоогаревского процесса с начала и до конца.

Подписание документа назначили на 20 августа, однако этому не суждено было случиться.

Высокопоставленные представители советского руководства, в том числе главы КГБ, МВД, Минобороны СССР, создают Государственный комитет по чрезвычайному положению с целью не допустить подписание договора и сохранить Советский Союз в прежнем формате. 19 августа ГКЧП объявляет о взятии власти в свои руки. В Москву вводятся войска. Впоследствии эти события войдут в историю как августовский путч.

Республиканские газеты облетает указ вице-президента Геннадия Янаева, где говорилось, что Михаил Горбачев не может продолжать работу "по состоянию здоровья" и теперь обязанности президента СССР исполняет сам Янаев. Эта новость стала громом среди ясного неба не только для обычных кыргызстанцев, но и для многих политиков. Впрочем, Акаев потом признавался журналистам, что "предчувствовал беду" и даже жалел, что не поделился тревогой с Горбачевым.

"16 августа — за три дня до путча — я беседовал с Михаилом Сергеевичем по телефону, когда он находился в Форосе. Настроение у него было боевое, голос энергичный и бодрый. М. С. Горбачев готовился к подписанию союзного договора. Сообщение о его болезни стало для меня подозрительным".

(Из книги А. Акаева "Памятное десятилетие")

Тогдашний мэр Москвы Гавриил Попов в тот момент отдыхал в одной из здравниц на Иссык-Куле. Узнав о происходящем, он срочно вылетел в Москву из аэропорта "Манас".

События развивались столь стремительно, что времени на раздумья у руководства Кыргызстана не было. Акаев собрал экстренное совещание, а после выступил с обращением к народу, в котором заявил о защите государственного суверенитета, отмежевавшись от ГКЧП.

"После совещания я сказал президенту, что собственными силами возьму под охрану все важные объекты в стране и в первую очередь Белый дом и заменю своими сотрудниками его личную охрану, которая состояла из работников КГБ. Он согласился".

(Из книги Ф. Кулова "На перевале")

Положение дел в Москве стремительно обостряется. Сопротивление путчистам возглавляет президент РСФСР Борис Ельцин. Ситуация в Кыргызстане относительно стабильная.

"Есть оперативная информация, которая позволяет сделать заключение, что в принципе обстановка у нас спокойная. Идет процесс осмысления, я бы так сказал. Крайне недостаточно информации о происходящем в стране, кроме заявления комитета".

(Из интервью Кузнецова республиканскому телевидению, опубликованного в газете "Слово Кыргызстана" 20 августа 1991 года)

В тот же день Кузнецов становится временно исполняющим обязанности главы КГБ Кыргызстана. До него комитет возглавлял Джумабек Асанкулов.

По воспоминаниям Акаева, к тому времени в республике фактически сложились два центра политической власти: с одной стороны, президент и его небольшой аппарат, с другой — все еще сохранявший силу аппарат ЦК. Оба располагались в "Белом доме". Администрация президента занимала западное крыло, аппарат ЦК — восточное.

К слову, и во время путча бюро ЦК Компартии и президент оказались по разные стороны баррикад: 19 августа бюро выпустило заявление, в котором поддержало ГКЧП.

Несмотря на неоднозначную ситуацию, в органах внутренних дел не было хаоса, милиция знала, что делать и как действовать, рассказывает генерал-майор милиции Садырбек Дубанаев.

К вечеру над городом и резиденцией, где находился Акаев, кружили военные вертолеты, а междугородняя телефонная связь отключилась, вспоминает Феликс Кулов.

На шоссе, по которому могли пройти в Бишкек танки, он расставил "гаишников" с мотоциклами и милиционеров, прошедших Афганистан и другие горячие точки. Их вооружили ломиками, которые нужно было в случае необходимости втыкать в гусеницы танков, и бутылками с зажигательной смесью.

"Мы ждали ввода войск в город. Собралась молодежь, попросили со мной встретиться. Стали требовать, чтобы я выдал им оружие.

— Никакого оружия! Если вдруг появятся танки, пусть навстречу выходят красивые девушки с цветами. Несите еду, питье, приветствуйте танкистов улыбками! Солдатики — это же пацаны, которые не знают, зачем их посылают. А когда увидят, что люди им рады, встречают как своих детей, родных, то никаких дурных приказов исполнять не будут.

Меня спросили:

— Как думаете, Горбачев жив?

— Думаю, жив. Если бы он был мертв, то действия гэкачепистов были бы более жесткими и даже жестокими"

(Из книги Ф. Кулова "На перевале")

Незадолго до этих событий Кулов предложил провести в милиции департизацию, чтобы правоохранители могли работать вне политики. В ЦК Компартии к идее отнеслись скептически, но большинство работников МВД предложение поддержали: было решено, что все сотрудники внутренних дел приостановят членство в партии. Это случилось за три дня до путча.

Следующие двое суток для руководства страны были бессонными. Одно за другим в газетах появляются заявления по поводу сложившейся ситуации. Парламент тоже не молчал. Кыргызстан был одной из первых республик, открыто осудивших попытку переворота.

"…Курс, взятый в апреле 1985 года, внес много нового и здорового в жизнь нашей страны. Была поставлена благородная задача создать демократическое, правовое государство. Но за последние годы в силу ряда обстоятельств серьезно осложнилась экономическая, политическая обстановка, обострились межнациональные отношения, произошло удорожание жизни. Страна катилась вниз. Старая система дала трещину и стала разваливаться, новая еще не набрала силу.

Все это требовало принятия конкретных мер по выводу страны из кризиса. Проводилась большая работа по подготовке проекта союзного договора и его подписанию. Верховный совет Республики Кыргызстан дважды рассматривал его и с поправками одобрил. Мы жили надеждой. Понимали, что появилась четкая тенденция стабилизации обстановки в стране. Решались и другие острые проблемы.

Но то, что произошло в центре, я расцениваю как серьезный удар по демократии, как государственный переворот…"

(Из заявления Шеримкулова 20 августа 1991 года)

Между тем республику накрыли тревожные слухи, например, о том, что члены ГКЧП уже летят в Бишкек, а из Ферганы движется колонна танков. Милиция готовилась ко всему.

Акаев издает указ, которым постановляет запретить всем войсковым формированиям, расположенным на территории республики, передвижение за пределами мест дислокации без разрешения президента.

По соседству с указом газеты публикуют заявление Акаева, датированное тремя часами ночи. В нем он называет события последних дней государственным переворотом и заявляет о полной поддержке позиции Ельцина.

Слухи о вводе танков и прилете путчистов в Бишкек не подтверждались, военные не шли. До краха ГКЧП оставались считаные часы. Утром 21 августа из Москвы начнут выводить войска. Горбачев вернется в рабочее кресло. Членов ГКЧП арестуют.

Так август-91 предрешил судьбу Советского Союза, став спусковым крючком для его распада.

Через десять дней после провала путча депутаты Верховного Совета республики собрались на внеочередную сессию. Она продлилась до позднего вечера и навсегда вошла в историю страны. Депутаты парламента, впоследствии названного "легендарным", помнят этот день в деталях.

Декларация указывала, что Кыргызстан выступает за заключение "нового союзного договора суверенных государств на равных основаниях". Парламентарии полагали, что документ все же будет подписан и держава продолжит существовать уже в обновленном виде. История же отмерила ей считаные месяцы.

Парламент объявил страну независимым, суверенным, демократическим государством. Принимая декларацию, депутаты понимали, насколько большая ответственность за "новорожденный" Кыргызстан ложится на их плечи.

Пока на голубых экранах кыргызстанцев играл квартет Гостелерадио СССР, в истории республики начиналась новая глава. Впереди первые всенародные выборы президента с единственным именем в бюллетене. Акаева поддержали 95,3 процента проголосовавших.

Пока союзные республики одна за другой объявляли о своей независимости, попытки реанимировать страну и дать ей вторую жизнь не прекращались. Вопрос был лишь в их эффективности. Осенью Верховный Совет СССР начал работу в новом составе — его сформировали делегации союзных республик.

8 декабря 1991 года в белорусских Вискулях случился очередной поворот, ставший последним в союзной истории. Руководители трех республик — России, Украины и Беларуси — заключили Беловежские соглашения, которые привели к созданию СНГ, и констатировали, что "Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование". Горбачев негодовал.

Встреча в Беловежской пуще обросла множеством мифов и теорий, но факт остается фактом: до юридического распада Стране Советов оставалось несколько недель.

21 декабря 1991 года на встрече президентов в Алма-Ате к СНГ присоединились еще 8 республик, в том числе Кыргызстан.

25 декабря в 19:00 президент СССР Михаил Горбачев выступил в прямом эфире Центрального телевидения с заявлением об отставке.

Время формальной гибели Союза зафиксировали с врачебной точностью. 25 декабря 1991 года в 19:38 двое рабочих спустили с кремлевского флагштока советский флаг и подняли российский триколор. Погода стояла дрянная — шел мокрый снег с дождем. Среди немногочисленных свидетелей знакового момента был и депутат из Кыргызстана Омурбек Текебаев.

Дело оставалось за формальностями. Точку в истории СССР уже на следующий день поставил союзный парламент, официально оформив распад державы.

"Отчетливо встает в памяти раннее утро 31 декабря 1991 года, когда мы возвращались на самолете из Минска после встречи глав государств, на которой было формализовано Алма-Атинское соглашение о создании СНГ. Ночь была бессонной. У всех накопилась усталость. Настроение было ужасное. Переживания того времени ныне выражаются словами: "Если кто-то не жалеет о распаде СССР, у того нет сердца. У того, кто мечтает о восстановлении СССР, нет головы…"

(Из книги А. Акаева "Памятное десятилетие")

На руинах некогда великой державы каждая республика принялась строить свой путь, но это уже совсем другая история.