Акылбек агай — так по-свойски, но без фамильярности называли его в школе. Он преподавал музыку. Школа была его отдушиной, в ее стенах он отдыхал от забот о хозяйстве, суеты и мирских проблем. Был безумно влюблен в свою профессию и выкладывался на все сто, чтобы привить эту любовь детям. К тому же он замечательно пел, аккомпанируя себе на аккордеоне или играя на гитаре. Еще в армии Акылбек прослыл душой компании, собирая по вечерам вокруг себя солдат и офицеров, неравнодушных к хорошей песне.
После дембеля юноша без труда сдал вступительные экзамены в музыкальное училище и окончил его с красным дипломом. Дорога лежала прямиком в родовое гнездо, в альма-матер. Молодого, симпатичного и очень перспективного музыканта оформили учителем сразу на полную ставку.
А потом его женили. Как это обычно происходит на периферии? Главной свахой чаще всего выступает мать или другой близкий родственник. Они думают, что, раз девушка на выданье понравилась им, значит, западет в душу и жениху. Акылбек не стал исключением. Не откладывая дело в долгий ящик, родители женили его на дочери местного ветеринара Эшима. Девушка не слыла красавицей, но была покладистой и норовистой в хозяйстве. Это соответствовало ожиданиям родных жениха: главное, чтобы хорошо прибиралась в доме и сытно готовила, а в остальном стерпится-слюбится, считали они. Стали молодые жить и наживать совместных детей — одна за другой появились на свет девочки, затем жена родила Акылбеку сына.
Постепенно жизнь учителя приобрела рутинный характер: с утра он гнул спину в огороде, кормил–поил скот, после обеда шел в школу, которая находилась в километре от дома. И конца-краю этому было не видать, хотя от работы он никогда не отлынивал: ни разу не брал отпуск без содержания или больничный лист.
Была ли любовь у Акылбека и его жены? Большой вопрос. Акылбек не испытывал к жене высоких чувств, но был благодарен ей за детей. Уважал и всячески старался поддерживать.
Между тем дочки Акылбека выросли и покинули родительское гнездо. Подрастал сын, интереса к музыке у него не было, как и желания унаследовать профессию отца. Это немного расстраивало последнего, и он с удовольствием научил бы играть своих учеников, но их родители не разделяли энтузиазма Акылбека. Им было жаль денег на инструменты, а школа не могла позволить себе таких приобретений. Разрываясь между администрацией и родителями и не получив желаемого результата, Акылбек оставил эту затею. Лишь однажды, увидев, как отец одного из учеников везет в город скот на продажу, сказал: "Купи сыну хотя бы комуз, научу его играть. Он у тебя очень способный". Тот лишь рассмеялся, обнажив испорченные табаком зубы: "Какой комуз, агай?! Мне сарай подлатать надо и угля завезти". Учитель тяжело вздохнул и пошел своей дорогой...
Когда Акылбек приблизился к шестому десятку, его в числе других педагогов отправили на 10-дневную стажировку в Бишкек. Вернулись все, кроме учителя музыки. Вместо ответа на вопрос, что с ним произошло, преподаватели стыдливо опускали головы. Только бойкая математичка без стеснения выпалила, что агай "загулял". Она рассказала, что Акылбек проявил интерес к молодой разведенной столичной учительнице, ходил с ней по музеям, выставкам и даже пару раз оставался у нее ночевать. "В день отъезда агай не пришел в гостиницу, и нам пришлось ехать без него", — заявила математичка.
Это было как гром среди ясного неба. Слыханное ли дело, чтобы такой сдержанный и порядочный человек переступил черту! Село загудело, словно улей. Жители, смакуя подробности, передавали друг другу содержание любовной истории, приключившейся с немолодым учителем. Больше всех, конечно, злорадствовали женщины — на то они, наверное, и слабый пол, что не могут обуздать эмоции. Жена учителя перестала показываться на людях — до того ей было неловко. Поддержать мать приехали дочери, настрадался и сын Акылбека, выслушивая каждый день язвительные подколы друзей.
А вот школа в лице директора и некоторых учителей не спешила идти навстречу. Акылбек агай, по их мнению, запятнал честь педагога, нарушив все возможные нормы морали и нравственности, — об этом жирным шрифтом было написано в его трудовой книжке. Его уволили еще год назад, когда он не вернулся из командировки. Бесспорно, это стало тяжелым ударом для Акылбека. Желающих занять место учителя было немало, но такого, как он, не нашлось, поэтому весь год музыка в школе не преподавалась. Однако администрация была категорична — работать Акылбек агай не будет, и точка.
Наступило самое томительное лето в жизни учителя. Женщины в селе не спешили забывать о том, что произошло, и, завидев Акылбека, шушукались, не скрывая неприязни. Мужчины ухмыляясь, интересовались, каково это — "тискать молодуху". Бывший преподаватель покрывался испариной от таких слов, но молча выносил все насмешки односельчан.
Между тем близилось начало учебного года. Однажды вечером к Акылбеку пришли несколько учеников старших классов. Толкая друг друга и переминаясь с ноги на ногу, они признались: хотят, чтобы учитель вернулся в школу.
— Я бы с радостью, но не могу: меня давно уволили, — ответил агай.
— Мы заставим директора взять вас обратно, ультиматум предъявим. Если нас не послушают, в школу ходить не будем, — ребятам было трудно совладать с эмоциями.
— И вот еще, — тихо добавил один из них. — Я все лето помогал отцу в поле, на днях получу деньги, поеду аккордеон покупать.
— И мне скоро привезут. Буду учиться у вас играть, — произнес с волнением соседский мальчишка.
Трудно описать, какие чувства испытал учитель от встречи с ребятами, как заиграла кровь в его жилах. Не ожидал он от них такой поддержки. Значит, все не зря.
Спустя время Акылбека агая вернули в школу, не забыв пожурить: "Больше никаких командировок!".
