В России снова обсуждают возможность выхода из Совета Европы, в который страна вступила ровно четверть века назад, пишет обозреватель РИА Новости.
Формально эта организация не связана с Евросоюзом: в СЕ входят 47 государств, на 20 больше, чем в ЕС. Но стран, не входящих в орбиту Запада, среди них, по большому счету, всего две — Россия и Турция. Без РФ Совет Европы, по сути, потеряет свой смысл — но ведь и сейчас, когда он все больше превращается в инструмент давления Запада на Россию, заинтересованность Москвы в нем катастрофически снижается. Зачем ей международная организация, которая действует как наднациональная, пытаясь не только ограничивать суверенитет РФ, но еще и навязывать, диктовать чужие правила? В качестве площадки для выстраивания отношений, диалога с Европой? Ну так с ней нужно и можно разговаривать на равных в других форматах, если уж якобы общий превращается в откровенно враждебный,
Но для того чтобы выстраивать российско-европейские отношения, нужно понимать, куда идет Европа: к все большей интеграции в единое сверхгосударство, или скоро вернется время национальных государств? Нам нужны новые российско-европейские форматы, или стратегически правильнее будет сосредоточиться на двусторонних отношениях с каждой европейской страной?
Европейцам нужно разобраться в первую очередь со своим пониманием единой Европы, с образом ее будущего, но способны ли они на это? Есть ли у них вообще понимание того, что они строят, — не у глобалистски настроенной части элиты, которая прямо призывает отказаться от национального в пользу европейского (почему не общечеловеческого?), а у обычных европейцев? Опубликованный во вторник опрос общественного мнения как раз дает ответ на этот вопрос.
Грубо говоря, данные соцопроса подтверждают то, что нынешний Евросоюз выгоден немцам и их устраивает. Поэтому немцы довольны, а французы и итальянцы — нет. Пятьдесят семь процентов немцев считают ЕС суверенным, а 64 процента французов с ними не согласны. И это не говоря о том, что само понимание суверенитета у двух народов существенно отличается: для немцев это "независимость", а для французов "королевская власть" и мощь". Неудивительно, что большинство французов считают сам термин "суверенитет" устаревшим, но при этом именно они (как и итальянцы, чьи позиции вообще близки французам) полагают, что вообще нельзя употреблять слова "суверенитет" и "Европа" вместе. То есть не понимают, что такое "европейский суверенитет", которому и был посвящен опрос: что-то хорошее видят в нем 41 процент французов против 63 процентов немцев.
Получается, что большинство немцев ассоциируют себя с Европой и переносят понятие суверенитета с национального уровня на европейский, а для большинства французов, итальянцев (да и испанцев) "суверенный" все еще означает "национальный". Неудивительно, что они недовольны нынешним ЕС и считают его недостаточно суверенным, ведь мало того что он на самом деле не обладает геополитической самостоятельностью, так еще и является немецким проектом.
Смешно, что восточноевропейские страны (в опросе участвовали поляки, румыны и литовцы) стали в этом плане даже большими "немцами", чем сами немцы: среди них оказалось больше всего тех, кто считает нынешний ЕС суверенным, — соответственно 65, 63 и 56 процентов. Какой контраст с 36 процентами во Франции!
Пока немцам удается держать Европу вокруг себя — Brexit сыграет на руку германским планам евроинтеграции. Хотя понятно, что англосаксы будут держать руку на ее пульсе и делать все для того, чтобы единая Европа не только оставалась верной частью атлантического Запада, но и сдерживала немецкое усиление с помощью поддержки всех недовольных Берлином стран. А немцы будут делать ставку как на разобщенность евроскептиков и национальных правительств, так и на поддержку идеи дальнейшей евроинтеграции среди европейцев. Ведь, отвечая на вопрос о том, необходимо ли усиление европейского суверенитета, 73 процента опрошенных сказали "да" — причем в этом с немцами были едины даже французы и итальянцы. Да, они по-разному представляют себе единую Европу, особенно ее внутреннее устройство и баланс сил между ЕС и национальными правительствами, но в любом случае хотят видеть ее самостоятельной в международных делах. Что это значит для России?
России выгодны все варианты, кроме первого, и он единственный, для осуществления которого нужно поддерживать максимально конфликтные российско-европейские отношения. Нужно не россиянам и не европейцам, но Москва и не стремится нагнетать и рвать, да и повлиять на ее позицию никакая третья сила не сможет. А вот европейцам придется определиться — не с Россией, а со своим пониманием и, главное, с желанием обрести суверенитет.
