После развала СССР кыргызстанцы беспощадно истребляли и почти уничтожили неоценимые богатства родины — природе нанесен огромный ущерб. Как ведется работа по восстановлению флоры и фауны и формируется культура бережного отношения к диким животным, Sputnik Кыргызстан узнал у старшего егеря Иссык-Кульской государственной природоохранной зоны "Сары-Чат — Ээр-Таш" Омурбека Курманалиева.
— Вы уже более 19 лет работаете егерем. Не ошибусь, если скажу, что обитатели заповедника стали вам как родные.
— Конечно. Когда ежедневно заботишься о животных, начинаешь относиться к ним, как к своим. Общая территория зоны — около 150 тысяч гектаров, и уследить за каждым нет возможности. Но здесь много животных, которые родились и выросли буквально у меня на глазах.
— Чем занимается егерь?
— Кроме меня, в зоне работают 14 егерей — у каждого свой участок площадью более 7 тысяч гектаров. В наши обязанности входит забота о братьях наших меньших. Например, иногда бывает, что на водопоях животных происходят камнепады, и чтобы обеспечить доступ к жизненно необходимой воде, мы их расчищаем. Проводим много другой работы, а также мониторим жизнь обитателей заповедника.
Подсчитываем, например, поголовье и приплод архаров, сурков и других животных, фиксируем количество перелетных птиц. Ежедневно мы объезжаем территорию, собираем информацию, записываем наблюдения в дневник. Кроме этого, егери проводят биотехнические мероприятия. В "Сары-Чат — Ээр-Таше" обитает более 70 видов животных — от пернатых до пресмыкающихся, так что работы невпроворот.
— Не трудно одному обслуживать такую огромную территорию?
— Каждому егерю нужно несколько дней, чтобы объехать свой участок, но наблюдать за жизнью обитателей заповедника очень интересно. Это особенный мир. Ты видишь, какие у них взаимоотношения, как они защищаются, отдыхают, кормятся... — в общем, много интересного. Иногда так погружаешься в этот процесс, что забываешь о времени. Взберешься на лошади на гребень, и глазам предстает живописная картина, как пасутся стада диких животных. Это великолепно, словами не передать!
— А какой характер у диких животных?
— Я думаю, что лучшие качества бог дал именно животным. У них очень развиты сознание и чувства. Если внимательно за ними следить, можно заметить, как они уважительно относятся друг к другу. Звери только разговаривать не умеют, иногда мне кажется, что многие качества, которые люди, к сожалению, теряют, можно найти у животных. Например, взаимопомощь и забота. Так, архары и козероги очень чуткие и слышат звуки даже с другой стороны горы. Если почуют подозрительный шум, стадо умчится в безопасное место и обязательно предупредит всех об опасности. Также животные бережно относятся к местам обитания.
Если самка козерога или архара погибнет, другая самка из стада возьмет ее осиротевшего малыша на воспитание и выкормит его. У них не бывает детенышей без присмотра. По-моему, такие доброта, отзывчивость и забота граничат с человеческими.
— А за какими пернатыми наблюдать интереснее всего?
— Очень интересно узнавать о самых гордых птицах — беркутах. Несмотря на грозный вид, они нежно относятся к птенцам и основательно строят для них гнезда среди высоких скал. Помимо веток, приносят кусочки шерсти, добавляют глину и полынь — запах трав отпугивает клопов и других насекомых, которые могут досаждать детенышам. Беркуты очень чистоплотны — кости и куски мяса, оставшиеся после птенцов, они поедают сами, так как остатки пищи начнут гнить, вонять и привлекать мух. Интересно, что беркуты ежегодно перебирают свои гнезда, сушат на солнце и тщательно очищают — проводят своеобразную дезинфекцию.
В природе много удивительного. Например, по поведению архаров и козерогов можно предсказать погоду как на день-два, так и на целых полгода. Если стада спускаются в низины, это означает, что пойдет дождь или снег. И сильный ветер ожидается, если птицы, живущие высоко в горах, начинают спускаться.
Знание таких повадок помогает в работе — можно запланировать дела в зависимости от погоды. Кроме этого, по тому, как животные пасутся, можно довольно точно сказать, какая трава на лугах уродится, нагуляет ли скот жир и многое другое.
— А животные вас не боятся?
— Иногда утром я вижу, как архары подходят прямо к изгороди кордона, мирно бродят и частенько трутся о забор. Так они ведут себя только там, где безопасно, так как чувствуют людей, которые не сделают им дурного. Просто не понимаю, как может подняться рука на таких животных, как можно убивать их.
— А браконьеров встречаете?
— Мы их ловим, составляем протокол и налагаем штрафы. Некоторые при задержании сопротивляются, пугают связями и даже пытаются нас сделать виновными. Сейчас хорошим помощником в поимке и дальнейших разбирательствах стал интернет. Мы снимаем браконьеров фотоаппаратами или на телефоны и отправляем в Сеть. Когда доказательства становятся публичными, намного легче работать.
Мы активно сотрудничаем с Фондом охраны дикой природы WWF (Россия) и Международным фондом сохранения снежного барса SLT (США). На средства, выделяемые в качестве помощи, закупаем фотоловушки, фотоаппараты, видеокамеры и другое необходимое оборудование.
Фото и видеоловушки, установленные на горных тропах, очень помогают охранять кордоны. Кроме животных, в кадр попадают люди, и такие снимки мы используем как неопровержимые факты незаконного нахождения в заповеднике.
— Мы наблюдаем увеличение поголовья, а ведь еще недавно барсы были на грани исчезновения. В 1995 году российский биогеограф, кандидат биологических наук Евгений Кашкаров сделал многое для их сохранения, сейчас он работает в области охраны тигров. В те годы мы начали подсчитывать количество барсов. Они, как кошки, разгребают землю и испражняются в ямки. Мы делили территорию их обитания на квадраты, собирали отходы, а анализы отправляли в Москву. По подсчетам, в середине 90-х в Кыргызстане обитало всего пять снежных барсов.
Сегодня технология подсчета несколько другая — почти на каждой горе мы устанавливаем фотоловушки, и после снятия показаний и анализа данных можно подсчитать поголовье с большой точностью. По последним данным, только на территории нашего заповедника обитает 47-48 снежных барсов.
— А вы видели их вблизи?
— Конечно (смеется), это же наша работа. Издали мы их видим часто. Барс — скрытное животное, но если чувствует, что находится в безопасности, то можно увидеть его и совсем рядом. Бывает, идешь, а он притаился метрах в трех-четырех от тебя, и только глаза сверкают. Барс никогда не убегает с шумом, как другие животные, — передвигается очень быстро и незаметно. Не успеешь моргнуть, как он уже обогнул гору. И хотя идешь за ним по пятам, он просто исчезает, становится невидимкой. Многие туристы просто проезжают мимо, так и не увидев это благородное животное.
— Иностранцы приезжают, чтобы только увидеть барса?
— Да, и таких людей довольно много — они готовы проделать долгий путь из-за океана, ждать два-три дня, а иногда и больше, лазать по горам, чтобы хоть одним глазком посмотреть на это удивительное животное. В прошлом году представители трех крупных американских компаний хотели открыть фирму, обслуживающую туристов, желающих увидеть снежных барсов. У них в планах этим летом построить специальную базу для таких гостей.
Сегодня Кыргызстан среди 13 стран, где обитает снежный барс, занимает по их численности третье место. Это хороший показатель.
— Я знаю, что о вас сняли фильм. Расскажите об этом.
— Да, было дело. Молодой режиссер Мээрим Догдурбекова сняла короткометражный фильм "Корукчу" ("Смотритель") о работе егеря. Картина даже стала призером международного кинофестиваля.
Мээрим и ее команда приехали в "Сары-Чат — Ээр-Таш" в самый холодный и трудный период — в январе. Съемки проходили в очень сложных условиях высоко в горах — лошади скользили по льду, питьевая вода замерзала… Они своими глазами увидели, как я переживаю зиму в своем закутке. Девушка сумела рассказать о моих сокровенных мыслях, показать суровую зимнюю природу и передать смысл моей работы.
Ее картина была признана лучшим национальным фильмом. Признаюсь, участвуя в кинофестивале, я очень волновался. Конечно, было приятно, что фильм с моим участием стал лучшим, а посмотрев картину, я получил возможность взглянуть на свой труд, как говорится, со стороны (смеется).
—А вы пробовали приручить диких животных?
— Когда учился в школе, несколько лет держал дома уларов — горных индеек. Их у меня было около десяти. Наверное, классе в девятом задумался: "Почему я держу в клетке этих привыкших к свободе птиц, священных для кыргызов?". Мне стало их жалко, и с тех пор я перестал держать диких животных у себя.
— А как дети, внуки относятся к вашей работе?
— Я хочу, чтобы внуки тоже внесли вклад в сохранение природы и защиту животных. Чтобы они знали и понимали, что их дедушка посвятил жизнь увеличению числа диких животных и защите экологии. Если они поймут это, то у них тоже сложится бережное отношение к природе.
Мы ведь не только охраняем кордон, но и проводим среди населения разъяснительную работу, чтобы люди тоже прониклись идеей сохранения нашей уникальной страны. Один раз в месяц провожу урок по экологии в местной школе, рассказываю детям о животном мире — это самые благодарные и чистые душой слушатели. Затаив дыхание, они слушают рассказы об удивительном мире животных и, конечно, после задумываются об отношении к стране, к природе.
Двум маленьким внукам я также объясняю необходимость охраны окружающего мира. Сейчас третьему малышу почти три годика, и когда он на улице видит обертку, сразу подбирает и сует в мой или бабушкин карман, хотя я его еще ничему не учил. Думаю, что он видит пример старших братьев и следует ему. Мне приятно, что растет такое поколение. Еще один внук хочет стать экологом, все время твердит, что займет мое место и будет работать вместо меня.
— А какая зарплата у егерей?
— Мы получаем 7 000 сомов. Сейчас рассматривается вопрос о 30-процентной надбавке за работу на высокогорье, но по тарификации нужна прибавка на 75-80 процентов. Власти все время обещают, что поднимут заработную плату, последний раз уверяли еще в июне, но из-за пандемии воз и ныне там. Так что пока жить и работать тяжело, но мы не унываем.
