Блестящие отношения, неоценимый вклад, весьма жаль — так откликнулись в Кремле на отставку японского премьера Синдзо Абэ. Понятно, что дипломатические правила хорошего тона диктуют свой язык, но в данном случае все сказанное является абсолютной правдой, пишет обозреватель РИА Новости.
Дело не в том, что впервые в этом году меняется руководство одной из стран "Большой двадцатки", к тому же соседа России, — с уходом Абэ Владимир Путин теряет одного из самых сильных своих коллег из числа мировых лидеров. С ним у российского президента действительно были "блестящие рабочие отношения", которые он "высоко ценит".
Путин и Абэ встречались 27 раз, и, как однажды сказал сам японский премьер, съели вместе пуд соли. Да, этот пуд не помог решить проблему мирного договора и снять территориальные претензии Японии к России, но Абэ искренне хотел убрать мешающие отношениям барьеры. И даже давал на могиле своего отца клятву заключить мирный договор. Ему удалось приблизиться к этому, как никому из японских премьеров, начиная с 1956 года, когда была подписана Московская декларация о намерениях заключить договор. Да и ни у одного из глав правительства Японии не было таких доверительных отношений с руководителями нашей страны.
Санкции против Ирана: мнение США и неправильное
Досрочное завершение правления Абэ не связано с пандемией и вызванным ею кризисом (и падением его рейтинга). Премьер мог спокойно досидеть до сентября следующего года, когда истекал срок его партийных полномочий и должны были пройти новые парламентские выборы. Но лишний год уже не имел для Абэ принципиального значения — он убедился в том, что за оставшееся время все равно не удастся решить две главные задачи. Одной из них была реформа конституции, а другой — заключение договора с Россией. Поэтому обострившиеся проблемы со здоровьем подтолкнули Абэ к мысли об отставке: "Язвенный колит вернулся. Необходимо продолжить лечение в течение какого-то времени. Я принял решение, поскольку не мог себе позволить внезапно уйти в отставку, как в прошлый свой срок".
В прошлый раз — это в 2007-м, когда, не пробыв на посту премьер-министра и года, Абэ был вынужден уйти в отставку. Тогда он был самым молодым премьером в японской истории и, вернувшись к власти через пять лет, уже не оставлял ее. Сейчас он уходит как самый долгоправящий глава правительства, что для построенной на балансе разных кланов и фракций японской политической системы совершенно нетипично. Да, Абэ принадлежит к одной из самых заметных семей: его дед и двоюродный дед были премьер-министрами, а отец долгие годы возглавлял МИД и имел все шансы возглавить правительство. Синдзо превзошел и отца, и деда, но не смог решить оставленные ими проблемы. Главной был как раз вопрос о территориальных претензиях к России — проблема так называемых северных территорий.
Потому что дед Абэ Нобусукэ Киси подписал в 1960 году договор о безопасности с США — количество американских войск хотя и сокращалось, но военная и геополитическая зависимость от Соединенных Штатов сохранялась. Этот договор, вызвавший огромное недовольство у японского народа, не только похоронил кабинет министров Киси, но и поставил точку на Московской декларации, подписанной главами правительств СССР и Японии в 1956 году. Согласно тем договоренностям, Токио и Москва планировали заключить мирный договор, после подписания которого советская сторона обещала передать Японии два из четырех островов Южно-Курильской гряды — Хабомаи и Шикотан.
Выполнить декларацию было непросто — американцы сразу пригрозили, что если Япония пойдет на урегулирование территориального спора с Советским Союзом, то может забыть об Окинаве (крупном острове, на котором расположены военные базы США и который тогда еще не был возвращен под суверенитет Японии). Понятно, что между скалами Хабомаи и огромной Окинавой японские лидеры выбрали последнюю — понимая, что жертвуют урегулированием отношений с СССР. Ну а подписанный Киси в 1960-м договор с американцами дал Москве повод фактически отказаться от обещаний, данных в декларации 1956 года, — возвращать что-либо "американскому авианосцу" Хрущев не собирался.
Старт "Турецкого потока" — больше, чем просто очередной успех России
А в самой Стране восходящего солнца тема "возврата северных территорий" становилась все более болезненной — японцы как будто не замечали, что ее раскручивание выгодно только США, которые сознательно переводили стрелки недовольства на наглых русских, захвативших японские земли. Действительно, русские вероломно все украли, а американцы, сбросившие атомные бомбы, оккупировавшие Японию, ограничившие ее суверенитет и до сих пор держащие на Окинаве военные базы, — лучшие друзья.
Когда Абэ, внук Киси, стал премьер-министром, он попытался исправить отношения с Россией — вынуть оставленную американцами занозу. Абэ хотел изменить конституцию, в том числе легализовав формально запрещенную армию, сделать Японию более самостоятельной, а для этого нужно было уменьшить зависимость от США. То есть снять напряженность в отношениях с Россией, убрав территориальный вопрос.
Несколько лет Абэ и Путин неофициально обсуждали "проблему северных территорий", а осенью 2018-го объявили, что условились двигаться к мирному договору на основе Московской декларации 1956 года. Это стало сенсацией — и в РФ, и в Японии. В России поднялась волна недовольства на тему "торговли родиной" и уступки японцам всех четырех островов, хотя в декларации речь шла только о двух, причем самых маленьких островах, на которые приходится всего семь процентов от Южных Курил. А в Японии Абэ стали проклинать за то, что он "отказывается от японской территории" и идет на уступки Путину.
В реальности же Абэ понимал, что совершенно бессмысленно обсуждать судьбу Итурупа и Кунашира: если бы удалось договориться о Хабомаи и Шикотане, это уже стало бы огромной удачей для Японии. Но японское общественное мнение не было готово поддержать премьера в его усилиях по ликвидации искусственной территориальной проблемы, хотя это полностью отвечало бы стратегическим интересам Страны восходящего солнца.
Гуманитарная помощь разрушает мировой политический порядок
Однако не только общественные настроения мешали Абэ пройти свою часть пути — Россия хотела убедиться в том, что Япония движется в сторону самостоятельного обеспечения своей безопасности, то есть сокращает зависимость от США. Если Япония не способна гарантировать нераспространение действия своего договора с Америкой на Южные Курилы, то о чем вообще можно говорить? Поэтому в Москве стали вслух проговаривать варианты того, что может быть названо передачей, склоняясь к тому, что речь должна идти не об изменении территориальной принадлежности Хабомаи и Шикотана, а об их передаче, например, в использование Японии.
Кроме того, Токио должен был официально признать территориальные итоги Второй мировой войны, то есть сначала отказаться от каких-либо претензий, чтобы потом разговаривать о возможных "приобретениях".
На все это у Абэ уже не хватало политического ресурса, да и далеко не все в японской элите разделяли его настрой. В итоге попытка заключения российско-японского договора, по сути, сорвалась.
"Чрезвычайно болезненно осознавать, что ухожу, не разрешив вопросы, в том числе заключения мирного договора с Россией", — сказал Синдзо Абэ, выразив надежду на то, что его преемник быстро включится в решение этого вопроса. Но в реальности, кто бы ни оказался его преемником, шансы на продвижение становятся абсолютно призрачными.
Однако лично Абэ останется в истории российско-японских отношений как человек, который честно пытался освободить их от внешнего влияния, сделать по-настоящему добрососедскими. То есть работал на интересы Японии, как бы сейчас ни ругали премьера его соотечественники.
