Полковнику Валентину Мельникову часто снится, что он на задании, нужно срочно куда-то бежать... На самом деле ему вот уже 29 лет никуда не нужно спешить, он давно в отставке, но прошлое так просто не отпускает. Мужчина честно рассказал о прошлом кыргызской милиции.
— Когда говоришь о советской милиции, перед глазами образ дяди Степы — честного, отважного, принципиального. При этом поговаривают, что в 60-х годах во Фрунзе просто ненавидели милиционеров. Это так?
— У народа действительно накипело. На милиционеров нападали, их избивали прямо на улице. Как говорится, доработались.
В том, что тогда творилось, был виноват Хрущев (первый секретарь ЦК КПСС. — Прим. ред.). При нем милиционеры не только получали копейки, он вообще предлагал милицию ликвидировать! Там и не такие дела были…
Я как раз работал в инспекции по личному составу, расследовал происшествия, связанные с правоохранительными органами. Как-то мне досталось дело: девушка в токмокской больнице покончила с собой. Люди рассказывали, что ее домогался начальник милиции. Она обращалась в прокуратуру, но это не принесло результатов.
Я поехал в Токмок, в разговоре с прокурором спросил, почему никто не отреагировал на жалобу девушки. Он не стал ничего придумывать, а прямо сказал: "Мы стараемся жить дружно с милицией. Зачем портить отношения?". Это было поразительно!
Такое антизаконное поведение, конечно, было редкостью, но оно было! Я сразу доложил о вопиющем случае министру, и дело закрутилось: тот начальник милиции попал под суд.
— А не страшно было? Приходилось ведь бороться с очень влиятельными людьми…
— Никаких угроз мне никогда не поступало, правда, после того дела меня в вестибюле встретил заместитель министра. Он спросил: "Что это вы там развоевались?". Намекнул, что мне придется объясняться.
Тогда опаснее было попасть под беспредел своих руководителей, нежели под финский нож преступника.
— Как милиции удалось изменить отношение кыргызстанцев к ней?
— Сменился министр внутренних дел СССР, этот пост занял Николай Щелоков. Тогда милиционерам увеличили зарплату, даже форму пошили новую.
— Неужели новая форма — это важно?
Авторитет человека с погонами поднялся очень высоко! Как-то я стоял в очереди в магазине: завезли качественные финские костюмы. Неожиданно ко мне подошла продавщица и сказала: "Неправильно это, что офицер милиции в очереди стоит. Проходите в примерочную". Тогда я купил себе отличный костюм. Это наглядный пример того, как сильно нас ценили.
— Насколько я знаю, в начале 70-х вы участвовали в подавлении бунта в колонии.
— Да, было дело. Поводом послужило то, что заключенные потребовали показать им фильм после отбоя. Разумеется, руководство тюрьмы отказало. И началось…
— Понятно, что это лишь предлог, а что стало причиной волнений?
— Среди осужденных были люди, которые постоянно вели работу среди заключенных, возбуждали недовольство. Конечно, им не нравились бытовые условия, были проблемы и с питанием, и с одеждой.
Когда все это произошло, я дежурил. Мне позвонил помощник начальника колонии и сообщил, что там начался бунт.
Я позвонил командиру полка внутренних войск, он решил действовать осторожно и предложил сначала отправить разведчиков. Тогда я закричал, что ситуация серьезная и надо посылать туда людей. Распорядились отправить в колонию полк.
К счастью, он прибыл вовремя. Полк построился в каре, поставили пулеметы. Солдаты сняли ремни и стали теснить мятежников ударами пряжек. Бунт был подавлен. К счастью, никто не погиб, даже раненых не было.
— Давайте поговорим о том, что творится сейчас. В народе часто говорят, что есть "черные" и есть "красные". "Черные" — это криминал, а "красные" — сотрудники милиции, и надо остерегаться и тех, и других, дескать, они давно срослись. Как такое произошло? В советское время такое было?
— В какой-то мере это было всегда. Наверное, только в царское время полиция верно служила государству. В советский период подобное случалось, но не в таких масштабах, как сейчас. Люди просто боялись, ведь в памяти еще свежи были сталинские репрессии.
— А коррупция была тогда?
— Был блат. Тогда деньги не играли такой роли, значение имели лишь знакомства. Особенно часто по блату принимали на работу, это очень вредило делу. Однако то, что было, по сравнению с тем, что происходит сейчас, — мелочи.
В душах людей поселился микроб, имя которому Деньги. Деньги-деньги-деньги! Они решают все, это гораздо страшнее. Раньше хотя бы только родных и знакомых защищали, а теперь любого, у кого есть деньги.
Несколько лет назад произошел один случай. У моего внука был друг, он подговорил его украсть невесту. Тот сдуру согласился. Их обоих поймали. Следователь позвонил моему сыну, мол, нужно занести 200 долларов. Деньги передали, и внука освободили. Сейчас все погрязло в коррупции…
— Вы ушли из органов в 1991 году, как раз, когда в стране начался хаос. Почему уволились? Не хотелось работать по новым правилам?
— Нет, просто возраст стал поджимать, начали иссякать силы. Я уже не мог, как раньше, бегать по улицам, не спать ночами. В таком случае лучше уступить свое место другим и уйти на пенсию.
— Вы издали поэтический сборник и две книги повестей. Как решились заняться литературой?
— Я был на пенсии. Шло время, а я сидел без дела, и меня это начало угнетать. Взялся за перо… Нет, о милиции там не так много, в основном о любви.
Вместо послесловия. Стихотворение Валентина Яковлевича Мельникова
Наш мир
Устало клонится к закату летний день,
Покрылся запад жаркой дымкой,
Деревьев продырявленная сень
Примеривает шапку-невидимку.
В домах довольство летнего труда,
Хозяев ждет приятный ужин.
И верить хочется, что будет так всегда
И проживем без зимней стужи.
Но стоит ли, не ведая, гадать —
Природа знает свое дело:
Ниспосылает благодать
Иль губит ошалело.
Ненастья все переживем,
Они ведь все-таки не часты.
Куда как хуже сирый дом
И мир, лишенный счастья.
Он болен и уже не тот,
И правит в нем нажива.
На гребне ныне символ лживый —
В деньгах купающийся мот.
Обязательно почитайте интервью с юристом Рустамом Абудрауфовым. Он рассказал об изнанке кыргызстанской судебной системы.
