Работая журналистом, я не раз делала материалы о СПИД-центрах Казахстана. И не просто дежурную информацию о динамике ВИЧ, а очерки о людях, которые живут с вирусом иммунодефицита человека, и тех, кто им помогает, пишет Sputnik Казахстан.
Научило меня общение с этими людьми многому и разному: терпению, толерантности, осторожности. И больше всего удивили своей очень умной жизненной позицией "бойцы невидимого фронта" — волонтеры, работающие с группами риска.
"Рассказываю, как ушла с панели"
Цветок "крутится", как она сама говорит, среди "работниц секса". В СПИД-центрах именно так называют женщин, торгующих телом.
"Я сама из бывших, знаю повадки девчонок, знаю, какие у них проблемы. В СПИД-центр "волонтерить" пошла потому, что хочу бывшим товаркам помогать. А еще потому, что здесь к женщинам древнейшей профессии с уважением относятся", — рассказывает Гуля (прозвище Цветок у нее как раз от имени).
Цветок в свободное от основной работы время встречается с работницами секса, ведет просветительские беседы о том, как максимально обезопасить их многочисленные половые связи, уговаривает девушек приходить на обследования к врачам.
Она рассказала, что в молодости торговала в киоске, а рядом вдоль трассы стояли "девочки".
"Постепенно с работницами секса подружилась. А жизнь тяжелая была, начало 90-х, моего заработка мне одной не хватало, а хотелось денег немного собрать, замуж выйти, квартиру снять, а не жить у троюродной тетки во времянке. Как-то пожаловалась девчонкам, что почти каждый день с утра до ночи торгую за проценты от выручки в киоске, а жить все равно не на что. Мне и говорят: "Мы тебе первого клиента чистенького найдем и спокойного". Так потом шесть лет подряд торговала и в киоске, и за киоском", — заметила Гуля.
Потом как-то она взяла отпуск и больше на ту работу не вышла, так постепенно наладилась обычная жизнь.
"Главная проблема девчонок — презерватив и побои. Навалом жестоких клиентов и тех, кто требует незащищенного секса. От придурков защититься трудно, а от предложения работать без презерватива, считаю, можно отказаться. А еще я за мир без продажной любви. Такой возможен, верю", — добавила она.
"Поняла, что ЖИВУ без наркотиков"
Катарина — бывшая наркоманка.
"Хотя и говорят, что наркоманов бывших не бывает... Я завязала девять лет назад, а до этого почти 20 лет была ПИНом", — рассуждает женщина.
ПИН — это потребитель инъекционных наркотиков.
Как сама завязывала с наркотиками, она вспоминать не любит.
"Дочь вышла замуж и говорит, мол, мама, в мой дом не приходи, не позорь меня перед свекром и свекровью. Думаю, ладно. Я на иглу подсела, когда дочери два года было, как-то она со мной выросла. И вспомнить из ее детства нечего. Пускай взрослая по-людски поживет. А потом внучка родилась. И у меня сердце оборвалось: неужели я потеряла и ее? Меня ж на порог не пускают. Позвонила дочери и сказала, что завязываю. А та и говорит: "Мам, вот завяжешь, тогда и поговорим", — вспоминает женщина.
Катарина рассказала, что сумела отказаться от наркотиков самостоятельно.
"Закрылась в квартире, выбросила ключ в окно, отключила телефон, искупалась. Думаю, если ломку не выдержу и Бог меня приберет, то хотя бы чистая буду. Как неделя прошла, не помню. Помню, выла от боли и страха, так меня корежило. Под кровать забивалась. Воду пила, а поесть не могла. Уснула первый раз через несколько дней, проснулась, хлеба захотелось. Нашла сухую корку в шкафу. В теле ощущение было такое, как будто меня били. И тут поняла, что уже живу без наркоты. Уже живу", — заметила Катарина.
У нее свое отношение ко многим вещам.
"Я никогда не "стучала", не торговала наркотой, никого на иглу не подсаживала, хотя сама чего только не видела. У меня принцип есть: если сама в дерьме, не тащи за собой других. Меня за это наркоманы уважают. И то, что я со СПИД-центром знаюсь, не осуждают. Они знают — баба Катя плохого людям не делает", — говорит она.
Кстати, Катарина уже трижды бабушка и продолжает общаться с внучками.
"Если удается выйти на откровенный разговор — это победа"
Кайрат Красавчик (он действительно очень красивый) работает с группой МСМ (мужчина с мужчиной). Именно так называют в СПИД-центрах гомосексуалистов.
"Когда я лет в 16 понял, что меня совершенно не интересуют девушки, сначала накрыла волна обиды на Бога. Почему я? И что теперь делать? Потом была взаимная любовь, которую я нашел на просторах интернета. Друг теперь тоже со мной "волонтерит", — говорит он.
"Я не в столице живу, где понятия о сексуальной свободе шире. Но я из тех, кто давно уже не обращает внимания на косые взгляды окружающих и некрасивые выходки натуралов. У меня своя жизнь! Солнце светит всем одинаково. Но таких, как я, гордых, в провинции единицы", — заметил Кайрат.
По словам Красавчика, именно из-за стигмы гомосексуальная среда в регионах закрытая.
"Парни плохо идут на контакт, годами скрывают от родственников свою ориентацию, строят отношения с первым же партнером. Живут с людьми, которых не любят, лишь бы иметь устойчивую пару. Торгуют собой, потому что ни на одной другой работе не держатся. Мы не на Западе, где к коллеге-гомосексуалисту относятся в организации с уважением. У нас нравы дикие", — сетует он.
Но, по словам Кайрата, именно МСМ — та категория, которая думает о своем здоровье.
По его словам, если у кого-то из этой среды обнаруживается ВИЧ, то это для всех трагедия.
"Стараемся парня поддержать, его партнера тоже. Убеждаем лечиться. Понятное дело, лекарства, полностью избавляющего от инфекции, в мире пока нет, но есть же препараты, позволяющие ВИЧ-инфицированным жить полноценной жизнью десятки лет. Отчаяние — грех", — заключил Кайрат.
Мужчина поблагодарил работников СПИД-центра "за то, что он есть".
