Созванное по инициативе России неформальное (по так называемой формуле Арриа) заседание Совбеза ООН косвенно подтвердило, что не все обвинения Запада в адрес РФ являются клеветой и совсем уж безосновательным поклепом. Наиболее прямо проблему сформулировала постпред Великобритании при ООН Карен Пирс, уличившая Москву в попытках "дискредитировать пользующуюся уважением ОЗХО и ее персонал".
Россия и впрямь последовательно "копает" под Организацию по запрещению химического оружия, а точнее — под официальный доклад ОЗХО об итогах расследования "химатаки" в сирийском городе Дума 7 апреля 2018 года. Это естественным образом влечет за собой подрыв авторитета организации как таковой.
Однако у сложившейся ситуации есть не только проблема конкретного документа, но и куда более масштабный — без преувеличения глобальный — аспект. В нынешнем противостоянии вокруг ОЗХО отражается суть противоречий между Россией и Западом по поводу мировой политической системы и ее дальнейшего развития.
Недовольство британского постпреда строится на простой и понятной логике. ОЗХО — один из значимых институтов, стоящих на страже безопасности мира. Атака России на организацию расшатывает ее авторитет и соответственно бьет по стабильности на планете в целом. Вот какая нехорошая Россия.
Проблема только в том, что данная логика содержит принципиальный порок.
ОЗХО была создана в 1997 году — на пике гегемонии США и Запада в целом. Это повлекло за собой определенные последствия, а именно: контроль западных стран над организацией в целом и в частности над Техническим секретариатом — ее ключевой структурой.
Комментируя ситуацию вокруг доклада о "химатаке", Александр Шульгин отметил: "Техсекретариат, окрыленный безусловной поддержкой США и их последователей, делать ничего не собирается. Уповает, видимо, на то, что все само собой рассосется". А затем добавил: "Нет, не рассосется".
Именно поэтому Россия настаивает на реформировании ОЗХО и конкретно Техсекретариата таким образом, чтобы "гарантировать географически сбалансированный состав миссии, исключив доминирование в нем одних только экспертов из стран — союзников Вашингтона".
Но, по словам Шульгина, "продиктованные здравым смыслом логичные соображения наталкиваются на категорическое неприятие со стороны группы западных стран во главе с США".
Конфликт этих двух принципиально разных подходов пронизывает в данный момент фактически всю систему международных организаций.
Россия апеллирует к принципам, на которых строился послевоенный мир. Во-первых, это признание нормальности положения, когда другие страны имеют свои интересы, пусть даже они вступают в противоречие с собственными. А во-вторых, существование системы экспертных и арбитражных организаций, которым доверяют все стороны благодаря сбалансированному представительству в них самых разных, в том числе конфликтующих, сил.
Запад же пытается удержать ускользающее лидерство, и местами это теперь принимает прямо-таки неприличные формы. На "старые" структуры, по-прежнему стоящие на перечисленных принципах, оказывают финансовое давление. Что касается относительно новых институтов, как ОЗХО (или ВАДА, созданное в 1999 году), где западные силы официально главенствуют, жестко блокируются любые попытки изменить положение дел на более справедливое.
Правда, история показывает, что второе грозит куда более неприятными последствиями. Попытки оттягивать объективно назревшие перемены обычно оборачиваются их взрывной реализацией с побочными разрушительными и опасными эффектами.
Ну а политика ОЗХО фактически представляет собой зеркальное отражение отношения Запада к происходящим в мире процессам: все надеются, что как-нибудь… рассосется.
Тут можно только повторить слова российского постпреда: нет, не рассосется.
