Автор блога Crimson Alter — для РИА Новости
Атака на саудовскую нефтяную инфраструктуру вызвала не только мини-кризис на мировом нефтяном рынке, но и вскрыла самый настоящий кризис в администрации президента США Дональда Трампа, которую буквально разрывают противоречивые интересы. С одной стороны, окружение американского лидера — прежде всего госсекретарь Помпео — выступает за максимальную эскалацию конфликта с Ираном, уже объявленным (без каких-либо серьезных доказательств) виновным в нападении, которое сам Помпео описал как "акт войны".
Далеко не факт, что профессиональный шоумен и строительный магнат знает или помнит об "инциденте в Тонкинском заливе" — спецоперации, с помощью которой пентагонские "ястребы" создали предлог для полномасштабной войны во Вьетнаме. Но, с другой стороны, далеко не обязательно опираться на исторические прецеденты, чтобы заподозрить неладное в сложившейся ситуации: уж очень вовремя случилась столь масштабная и беспрецедентно успешная атака на саудовскую инфраструктуру.
Еще за несколько дней до этого "аравийского инцидента" американо-иранский конфликт двигался в направлении именно дипломатического, а не военного решения. Конечно, до сколь-нибудь серьезных договоренностей или даже переговоров было еще далеко, но в качестве мощного посредника и лоббиста американо-иранских переговоров выступил президент Франции Эммануэль Макрон, предложивший даже компромиссный вариант кредитования ИРИ для стимулирования нормализации отношений в условиях санкций. В какой-то момент могло показаться, что французский саммит G7 может даже стать площадкой для американо-иранских переговоров. Дополнительным фактором в пользу возможности деэскалации "иранского кризиса" вполне можно было считать скандальное увольнение главного антииранского "ястреба" трамповской администрации Джона Болтона.
Крайне маловероятно, что в этом контексте Тегеран вдруг решил, что пришло самое время настроить против себя всех импортеров нефти и вручить американским сторонникам войны мощнейший козырь в виде иранской атаки на саудовскую нефтяную инфраструктуру. Это кажется нелогичным и контрпродуктивным. Конечно, бывает так, что какая-то страна предпринимает очевидно невыгодные и вредные для себя действия, но все-таки очень уж подозрительно выглядит антииранский нарратив, который сразу был вброшен в инфополе и в американский дипломатический дискурс.
Показательно, что сам Помпео с первых минут после инцидента демонстрировал железную уверенность в том, что за "аравийским инцидентом" стоит Тегеран и что атака была организована и санкционирована именно иранским руководством. Трамп сначала ждал официальных заявлений от саудовских властей, потом заявил, что будут введены дополнительные санкции, и подчеркнул, что война с Ираном — это "конечное решение", отметив, что у него есть много других вариантов, которые не предполагают войны, но вполне его устроят.
Возможно, на его сдержанность повлияло то, что атака случилась как раз после увольнения Болтона и появления каких-то надежд на дипломатическое решение, или то, насколько странно выглядит поразительная и подчеркнутая беспомощность саудовской системы ПВО и нулевое количество жертв при столь масштабных разрушениях.
Нужно признать: у сторонников версии о том, что за атакой на саудовскую инфраструктуру стоит государственный или негосударственный геополитический игрок, заинтересованный прежде всего в провоцировании масштабных военных столкновений между США и Ираном, есть косвенный, но интересный аргумент.
В начале сентября несколько информационных источников, таких как специализированное американское издание Petroleum Economist, иранское информационное агентство Mehr и британская организация Middle East Monitor, сообщили, что Китай готовится инвестировать эквивалент десятков или даже сотен миллиардов долларов в иранский нефтегазовый сектор в рамках имплементации договора от стратегическом партнерстве двух стран, подписанного еще в 2016 году.
А вот для тех ближневосточных или внутриамериканских сил, которые хотели бы сорвать такую перспективу ирано-китайского сотрудничества, "саудовский инцидент" и шанс на последующую силовую акцию или даже полноценную войну с Ираном — это просто подарок судьбы. Или, возможно, даже подарок, который они сами себе сделали.
Американский телеканал CNN жалуется на действия президента, подчеркивая, что "Трампу, который во время избирательной кампании поддерживал вывод США из зарубежных военных конфликтов и критиковал участие страны в войнах в Ираке и Афганистане, предстоит битва за переизбрание, которая будет осложнена новым конфликтом". Возможно, только электоральная математика сможет убедить американского президента не развязывать новую войну на Ближнем Востоке, основываясь на инциденте, который вполне может оказаться банальной провокацией. С другой стороны, даже в случае отказа от полноценной войны Трамп обязательно воспользуется этим инцидентом, чтобы оказать на Иран максимально возможное дипломатическое и санкционное давление.
