Наверное, легче договориться об интервью с президентом, чем с Жылдыз Осмоновой. В графике этой женщины расписана каждая минута. Все-таки она замужняя женщина, воспитывает троих детей, управляет собственным магазином и удаленно работает на московскую компанию. А еще она помогает кыргызстанцам, которые живут в России. Неплохо, правда?
В редакцию Жылдыз пришла с детьми. Пока наши сотрудницы укачивали самую младшую, десятимесячную девочку, двое старших ребятишек внимательно следили за тем, как мама дает интервью.
— Я однажды наткнулась на результаты статистического опроса, где говорилось, что многие кыргызстанцы считают, будто девушкам, которые уехали на заработки за рубеж, труднее выйти замуж. Дескать, мало ли чем они там занимались...
— Есть такая проблема. В некоторых регионах стараются не отпускать на заработки незамужних девушек. Считается, что, если девушка пожила за рубежом, скорее всего она уже не невинна.
Кстати, как-то я услышала от одной женщины фразу: "Если девочка работала в Москве, значит, она сильная и всего добьется. Мне нужна такая невестка!".
— Эти девушки вроде без проблем выходят замуж. Разве нет?
— Да, в основном они знакомятся с соотечественниками в Москве. У многих крепкие семьи...
— Слушайте, нашим мигрантам не обидно, что они круглосуточно вкалывают, присылают родным деньги, а те спускают все на пышные тои?
— Конечно, обидно! Просто они не могут об этом сказать. Когда звонит мама и просит денег на той, никто не отказывает и не спорит. Человек просто отправляет нужную сумму. Иначе что скажут люди? Причем все думают об одном: когда уже закончатся эти тои?!
— Давайте поговорим о вас. Расскажите про свою семью, родителей.
— После распада СССР родители так не смогли прийти в себя. В 1995 году они развелись, а мы, дети, голодали. Мама работала посудомойкой в кафе, и мы ждали, когда она привезет еду, оставшуюся от клиентов.
Я была самой старшей из сестер, работать начала, еще учась во втором классе. Сначала на рынке "Дордой", потом в парке — продавала сладкую вату. Мысли у меня были вполне взрослые: как купить туфли сестренке или карандаши в школу. И хотя у нас на столе не было сахара, я все равно считаю свое детство счастливым — рядом были родители. Сейчас я вижу много детей, которые могут есть и сметану, и варенье, только папа с мамой далеко...
— Вы приехали в Россию в 2007 году. Тогда нашим соотечественникам приходилось гораздо тяжелее, чем сейчас, верно?
Когда я вышла из вагона поезда, меня охватил липкий страх — всех пассажиров кто-то встречал, а я стояла на перроне одна и думала: "Боже, какую глупость я совершила! Зачем сюда приехала?". Наконец услышала голос подруги: "Жылдыз!". Ох, какое это было облегчение!
Первое время я жила в ее двухкомнатной квартире, где было еще девять кыргызстанцев. Такие условия тогда считались почти роскошью.
Помню, как мне пришлось жить в трехкомнатной квартире, где было 27 человек! Я работала официанткой, уходила спозаранку, а возвращалась в 11 вечера и знала лишь нескольких жильцов. Кто-то из обитателей этой квартиры работал днем, кто-то ночью, и спали мы в разное время. Однажды у наших соседей отменили ночную смену, и они не вышли на работу. Вместо восьми человек в одной комнате оказались 19. Началась дележка кроватей, ссоры... Конечно, в итоге все поместились, ничего не поделаешь.
— Легко ли вы нашли работу в Москве?
— Да, я ведь и в Кыргызстане работала официанткой. Хотя первое время случались заминки. Например, какие блюда популярны у нас? Лагман, плов, манты… А там какой-то "цезарь", да еще и двух видов — с курицей и креветками (смеется).
— Как вы начали помогать нашим трудовым мигрантам?
— Это было в 2014 году: умер один соотечественник, требовалось доставить тело в Нарын. Люди стали помогать… Так все и началось. В основном помощь оказывают простые трудяги — грузчики, повара, официанты. Богачи почему-то редко это делают.
— А какой случай запомнился вам больше всего?
Я написала о нем пост в Сети. А потом на телефон посыпались уведомления о поступивших на счет средствах: люди, узнав об этом грузчике, собрали в три раза больше денег. Я вернула ему всю сумму, оставив всего тысячу для той цели, ради которой начался сбор.
Сейчас мигрантов, которым требуется помощь, стало гораздо меньше. Кыргызстанцы в Москве начали объединяться по регионам. Некоторые считают, что это плохо: дескать, зачем делиться? Но на самом деле все правильно. Выходцы из одного села образуют группы по 50-100 человек и каждый месяц перечисляют определенную сумму в фонд помощи своей малой родине. На эти деньги ремонтируют школы, строят спортплощадки и просто помогают нуждающимся.
— Как за последние годы изменилось отношение москвичей к кыргызстанцам?
— Десять лет назад они почти ничего о нас не знали. Услышав, что я из Кыргызстана, люди уточняли: "Вы в юрте живете?". А сейчас многие сами спрашивают: "Ты кыргызка, да?" — начинают рассказывать о знакомых кыргызах. О нас отзываются как об очень добром народе.
— Вы работали менеджером по подбору персонала, а значит, не понаслышке знаете, легко ли кыргызстанцы находят работу в России.
— Да, ведь страна входит в состав Евразийского экономического союза. У наших граждан точно такие же права, как у россиян. Кыргызстанцев ценят из-за знания русского языка и ответственного отношения к делу.
— Последние два года вы живете на родине. Почему вернулись?
— Заболел мой папа. Я пыталась забрать его в Москву, но климат ему "не подошел". Пришлось мне вернуться сюда, чтобы он не остался один.
— Как вы решили открыть свой бизнес?
Тогда разница в цене была ощутимой, а сейчас в московских магазинах постоянно акции, скидки... Впрочем, наши конверты до сих пор неплохо продаются в России.
На новую "ступень развития" я перешла, будучи беременной третьим ребенком. Тогда я уже вернулась в Бишкек и поняла, что здесь все не так, как в России. Москвички берут с собой в роддом только телефон, зарядку для него и тапочки — все остальное выдадут на месте. Более того, им еще подарят коробку от мэра: там 44 предмета для новорожденных, просто мечта!
А у нас нужно тащить с собой в роддом все, кроме кровати. Готовясь к родам, женщины собирают огромные сумки. В какой-то момент я решила продавать готовые наборы для роддома, и вот уже 10 месяцев у меня это самый ходовой товар.
— Вы могли бы и дальше продавать вещи по интернету. Зачем надо было открывать обычный магазин? Это же расходы на аренду, продавца...
— Я ходила на курсы "Мигрант ишкер" для людей, которые вернулись на родину и хотят начать свой бизнес. Тренер дал мне задание за три часа обеспечить выручку в 150 тысяч сомов. Хочешь — не хочешь, а сделать надо.
Тогда у меня родилась идея. Мои готовые сумки для роддома стоят 2 200 сомов. Я написала, что каждый, кто сделает предварительный заказ (за четыре дня) получит в подарок пачку подгузников. Чтобы продать товар на 150 тысяч сомов, мне требовались около 60 покупателей, но заказы сделали вдвое больше людей. В итоге клиентов стало так много, что пришлось открыть магазин вещей для новорожденных.
— Были ли у вас какие-то проблемы с госорганами?
Мы ведь сами приручили проверяющих к деньгам. Одни знакомые объясняли мне, сколько денег надо дать, чтобы от тебя отстали. Я спросила: "А зачем? Проще ведь все делать по закону". Видите, проблема кроется в нас самих.
— Трудно ли вам вести бизнес, будучи замужней женщиной с тремя детьми?
— Нет, наоборот, это большой плюс. Люди видят, что у меня дети, а значит, я прекрасно осведомлена о потребностях мам. Все идет неплохо, я больше не хочу уезжать из Бишкека. Наверное, вы не замечаете, как сильно город вырос за последние годы. Теперь необязательно уезжать на чужбину, чтобы заработать на жизнь.
Обязательно прочитайте историю Нургуль Каимовой. Сейчас она работает в Москве и помогает кыргызстанцам найти жилье.
