Была у мамы подруга, назовем ее тетей Катей, и случился с ней казус, пишет колумнист Sputnik Грузия. Даже не казус, а жизненная трагедия. Уже будучи совершенно взрослой, полюбила она одного грузинского еврея Отари. Хотя я его в реальности никогда не видела, но был он, по описаниям, очень впечатляющей личностью. Высокий, красивый, с этой, как ее, косой саженью в плечах, занимал хорошее место в одном из НИИ, был всесторонне образован. Разгадывал литературные кроссворды и мог запросто по мелодии определить, где Шуберт, а где Бах или, к примеру, Моцарт, причем не путал его с Листом. Короче, все было при нем, но в качестве нагрузки он имел Маму. С большой буквы. Фиру Соломоновну.
Отари и Катя полюбили друг друга, но натолкнулись на двойную китайскую стену в лице Фиры и Татьяны, их мам. Первая хотела обязательно невестку-еврейку, второй нужен был зять-славянин.
Какой текст выдавала мама Отари, так и осталось за кадром, а Татьяна Федоровна говорила примерно следующее.
— На кой ляд мине треба Атари? Вин не уважае мою доцю!
Интересный языковой казус. Татьяна Федоровна хоть и прожила большую часть жизни в Тбилиси, но продолжала изъясняться именно так, к чему была привычна. В то время как Катя говорила на литературном русском и любила вставить в речь очень к месту аллегорические сравнения.
Никто не мог пойти против родительской воли. Оба понимали друг друга и не давили взаимно на психику, не устраивали концертов. Принимали своих мам как данность типа окружающей природы.
Первой отошла после долгой болезни Татьяна Федоровна. Катя кормила ее с ложки и была ее бессменной сиделкой. Еще ухитрялась добывать продукты и как-то сводить концы с концами в непростые 90-е.
Параллельно заболела Фира Соломоновна. Там тоже было все трудно, тяжело и длительно. Отари героически ухаживал за мамой. Он остался без работы и, ощущая себя невостребованным, впал в депрессию.
Встречи влюбленных проходили редко и на нейтральных территориях типа парков, потому что на кафе денег не было.
Потом мамы отошли в мир иной как-то очень спонтанно. И Отари сделал Кате долговынашиваемое предложение. К всеобщему удивлению, Катя ответила гордым отказом.
— Жизнь прожита. Зачем сейчас узаконивать отношения?
Им было за 50 с хвостиком, но и это не возраст, чтобы начать жизнь с чистого листа.
Так они и старели вместе, но в разных концах города.
Потом Отари умер, и его родственники пригласили Катю сидеть у гроба и принимать соболезнования. Без жены как-то не по-людски... Один из племянников высказался:
— Отари было бы приятно.
Катя живет по-прежнему одна в своей чистенькой однушке, где Отари успел сделать напоследок ремонт. Ее иногда навещают племянники Отара по старой памяти. Все-таки не чужой человек, дядина жена. И этим все сказано.
