Свой первый бизнес Айтмагомед Исмагомбетов начал в 15 лет. За пару лет ему удалось заработать 2 миллиона сомов. Сейчас у 36-летнего предпринимателя сеть магазинов и гипсовый завод.
— Как вы заработали свои первые деньги?
— Меня с детства влекла стройка. В 90-е годы в Бишкеке стало модно обшивать стены гипсокартоном. Тогда все эти стройматериалы — и гипсокартон, и профили для крепления на стену — поставляла одна немецкая фирма. Разумеется, стоили они довольно дорого.
Я на тот момент учился в 10-м классе. У нас с другом возникла идея: а почему бы не производить их прямо в Кыргызстане? Мы стали ездить по окрестным заводам и наткнулись на предприятие в Новопокровке. Вообще-то там производили черепицу, но их руководитель согласился попробовать что-то новое.
Каждый день после школы мы ездили на завод и вместе с инженерами пытались изготовить точно такой профиль, как у немецкой фирмы. Восемь месяцев пытались добиться того же качества, и наконец у нас это получилось.
Потом руководителя завода стало напрягать, что мы так много получаем. Он не захотел больше с нами делиться. Его сын сам стал поставлять товар на рынок.
— Вы смирились с этим и ушли из бизнеса?
— Нет. К тому моменту я учился на первом курсе. Чтобы найти новое предприятие, выехал в Китай. Сотрудник завода внимательно изучил профиль и пообещал изготовить точно такой. И действительно, через три дня мне принесли аналогичную модель.
Оставалось договориться о цене. Когда мне назвали стоимость, я изо всех сил старался не выдать ликования: она была в два раза ниже, чем в Кыргызстане.
Однако денег, чтобы отправить в Бишкек целый вагон профиля, у меня не было. Я не знал, что делать, ведь заводу нужны были гарантии. Тут в дело вмешался мой переводчик. За время поездки мы успели с ним сдружиться. Он предложил оставить в качестве залога… себя. Сотрудники завода согласились.
Я отправил вагон в Кыргызстан, а сам поехал автобусом — денег на самолет не было. Весь вагон распродал еще на вокзале, оптом. Вернувшись в Китай, расплатился с долгами и заказал еще два вагона профиля.
— Этот бизнес затем умер сам по себе, верно?
— Да, многие смекнули, что в этой сфере неплохие заработки. На рынок вышло слишком много игроков, и в итоге цены снизились так сильно, что работать стало невыгодно. Вкалывать на шаурму мне не хотелось, и я нащупал еще одну нишу: стал завозить в Кыргызстан двери из России.
—Зачем? Мы ведь соседствуем с Китаем, и оттуда в Кыргызстан завозится просто невообразимое количество дешевых дверей!
— Да. Когда я впервые в своем отделе магазина "Таатан" выставил российские двери, другие продавцы решили, что я сумасшедший: "Тут продаются двери по 1 700 сомов за штуку, а ты их хочешь по 5-6 тысяч продавать!".
Дело в том, что у покупателей тогда действительно было лишь два варианта: задешево купить не самую качественную дверь из Китая или ждать, когда отечественные мастера за два-три месяца изготовят вариант получше. Впрочем, это выходило очень накладно.
Оказалось, мои прогнозы были верными: людям хотелось качества, причем за умеренную цену, и они стали раскупать российские двери. Пошел такой шквал заказов, что мы не успевали с ним справляться.
Я открыл сеть магазинов, которые работают до сих пор. Там можно купить двери, сантехнику и строительные материалы.
— Вы сейчас занимаетесь производством гипсокартона. Как пришли к этому?
— Мой знакомый стал разрабатывать в Джалал-Абадской области месторождение гипса. Он построил завод по производству гипсокартона, но дела шли неудачно: товар никто не хотел покупать, появились долги. В 2013 году он обратился ко мне за помощью.
Мы решили, что я налажу процесс, а он за это возьмет меня в долю. Мне пришлось месяц жить на заводе. Разобравшись в ситуации, я понял, что будет невероятно сложно. Во-первых, на предприятии не было специалистов. Никто толком не знал, что конкретно нужно делать.
Во-вторых, страдало качество. Производство гипса — довольно трудоемкий процесс. Нужно правильно перемолоть камни, при нужной температуре произвести варение. Если где-то ошибешься, то при нанесении шпатлевки или наклеивании обоев гипсокартон пойдет волнами и весь ремонт будет испорчен. Мы решили любыми путями достичь одного — качества.
— Как решили эти проблемы?
— Для начала объездили всю Джалал-Абадскую область в поисках специалистов. Нам повезло: удалось отыскать бывшего руководителя конструкторского бюро завода имени Ленина. Он прекрасно знал теорию изготовления гипсокартона, но понятия не имел, как осуществить это на практике. Мы с ним объездили заводы шести стран, изучая производство.
— А как вас туда пускали? Вы ведь конкуренты!
— Мы говорили все, как есть, мол, нужен опыт. Везде шли навстречу. За рубежом производственники больше открыты друг другу, там не принято отказывать в поддержке. Это у нас таят все в секрете друг от друга.
В итоге в 2014 году удалось получить гипсокартон не хуже, чем у немецкого производителя. Более того, по некоторым показателям мы даже превзошли его: сыграл роль наш гипс — в Кыргызстане он очень высокого качества. До сих пор мы являемся единственной компанией в стране, которая производит гипсокартон.
— Легко удалось завоевать рынок?
Я собрал ребят, которые работают в сфере торговли, и попросил поддержки. Сказал, что наш продукт можно продавать без опаски. Дал обещание: если из-за нашего гипсокартона у кого-то будет испорчен ремонт, лично оплачу людям ущерб.
Нам поверили. Раньше на юге страны пользовались в основном узбекистанским или китайским гипсокартоном. Нам удалось вытеснить их оттуда, и теперь 90 процентов рынка за нами.
В северных регионах у нас лишь 15-20 процентов рынка, но лишь потому, что нам не хватает объемов производства. Мы физически не успеваем изготовить товар для всех желающих.
Однажды на пробу вывезли гипсокартон в Таджикистан. Там изучили товар и предложили скупать все, что мы производим. Весь товар! Я отказался, ведь опасно складывать все яйца в одну корзину. Предпочитаю, чтобы на одного покупателя приходилось не более 20 процентов от всего объема производства — так безопаснее.
— Вы планируете расширять производство?
— Да, но это не так просто, нужны серьезные вложения. Мы сейчас рассматриваем сотрудничество с Российско-кыргызским фондом развития. Наш завод для них как раз должен быть интересен, ведь фонд нацелен на развитие регионов, создание рабочих мест. Сейчас непосредственно на заводе работают около 60 человек.
— Обычно, как только в Кыргызстане появляется выгодное производство, тут же находятся граждане, которые стараются открыть аналогичный бизнес. Почему у нас еще нет сотен гипсовых заводов?
Мне предложили взять тот завод под управление, но я отказался: в это действительно надо вкладывать очень много сил. Кроме того, там была допущена стратегическая ошибка. Предприятие находится в самом Оше, а что такое производство? Это пыль, постоянно движущиеся фуры. Думаю, у местного населения появилось бы очень много вопросов, если бы завод заработал в полную мощь.
Наше предприятие находится в отдалении от населенных пунктов. Пришлось бурить скважину, прокладывать трубы для воды. С электроэнергией тоже возникли проблемы.
Чтобы подключить предприятие, нужно было много побегать по кабинетам чиновников. Это не так просто. Оказалось, что имеющиеся провода, трансформаторы, линии электропередач в ужасном состоянии, они постоянно выходят из строя. Наши инженеры протягивали новые линии на протяжении восьми километров.
— Наши предприниматели часто жалуются, что в Кыргызстане кредиты под производство невероятно дорогие. Вы с этим согласны?
— Раньше они действительно были недоступны для граждан, но в последнее время ситуация изменилась. Это связано с появлением Российско-кыргызского фонда развития — благодаря ему банки снизили проценты по кредитам и увеличили сроки выплат.
Плохо лишь то, что РКФР выдает долларовые кредиты под низкие проценты, а сомовые — под высокие. Но ведь речь о сотрудничестве Кыргызстана и России, при чем тут американская валюта? Если бы выдавали дешевые займы в сомах, то производителям было бы гораздо легче работать.
— Какое самое большое препятствие для ведения бизнеса в Кыргызстане?
— По сравнению с другими странами СНГ, у нас самые благоприятные условия. Другое дело, что тут сложно найти сотрудников, несмотря на то, что в стране высокий уровень безработицы.
А ведь мы готовы платить хорошие деньги! Например, зарплата машиниста доходит до 60 тысяч сомов. Однако найти опытного сотрудника так и не удалось. В итоге берешь молодого неопытного человека, который первое время учится на твоей технике, убивая ее. Других вариантов нет.
Был один специалист, но он уехал в Россию. Мы долго уговаривали его остаться, ведь здесь и зарплата достойная, и условия получше. Но тут дело даже не в деньгах.
У нас нет ни ПТУ, ни техникумов, где обучали бы специалистов, нужных рынку. Все выпускают экономистов, юристов и дипломатов. Но с другой стороны, сложно найти квалифицированного человека и в сферу торговли!
Получается, в Кыргызстане огромный разрыв между потребностями работодателей и уровнем обучения в вузе. Либо университеты не учат вообще, либо учат, но не тому. Хочется, чтобы молодежь сама сделала шаг навстречу бизнесу.
Обязательно почитайте интервью с Миргуль Омурзаковой. Эта успешная женщина также не боится рисковать.
