У Миргуль Омурзаковой жизнь удалась — четверо детей и карьера. Сейчас она управляющий директор казахстанской компании Capital Partners. Их офисы расположены в Алматы, Стамбуле и Москве.
Вот только Миргуль пришлось изрядно побороться за свое благополучие. Когда-то работодатели поголовно отказывали ей.
— Как-то вы признались, что ваша мама в самые сложные времена бралась за любую работу, чтобы прокормить семью.
— Да. В тяжелые 90-е работы в Караколе вообще не было: учебное заведение, где работала мама, закрылось. Папу сократили: его завод тоже прекратил свою деятельность.
Мама узнала, что в моей школе ищут техничку, и устроилась туда мыть полы. Она взяла такой большой объем работы, что в одиночку попросту не справлялась. Мы, трое старших детей, стали вечерами ей помогать. Самое сложное — это страх, что тебя за мытьем полов может увидеть кто-то из одноклассников, которые приходили на школьные дискотеки.
— Видимо, отношения между учениками в вашей школе были натянутыми.
Если мы все равны, то почему один одноклассник хвастается какими-то японскими гаджетами, а знакомые отпрыски чиновников месяцами отдыхают в санаториях?!
Я училась на "отлично". Считалась не то чтобы изгоем, но комфортно мне точно не было. В последние годы развала Союза ненавидела школу. В какой-то момент стало очевидно: она катится в пропасть. Лучшие учителя уехали кто куда. Было такое, что восьмиклассники заявлялись на уроки пьяными.
В один из дней, 6 сентября, я просто ушла оттуда. Маме сказала: "Учиться там больше не буду, не уговаривай". Потом отнесла свои документы в лицей с кыргызским языком обучения.
— Неужели вам хватило знания кыргызского, чтобы вот так легко сменить школу?
— Нет, я его вообще не понимала. У нас была русскоговорящая семья, и пришлось много зубрить. Уже на следующий год я выиграла стипендию и уехала учиться в Америку.
— Почему вы решили поступать в Бишкеке?
— Каракол в этом плане даже не рассматривался, мне хотелось больше возможностей. Я выбрала Американский университет в Центральной Азии. Да, там дорогое обучение, но папа заявил: "Я продам последние штаны, но моя дочь будет учиться там, где пожелает!".
— Где вы жили в Бишкеке?
— Сначала у родственников, но там долго не продержишься. Первый день ты гость, а на второй тебе уже не рады. Приходилось постоянно менять жилье.
Денег на аренду полноценной квартиры у меня, разумеется, не было. Я снимала комнату по 300 сомов в месяц. Хозяйки были разными, некоторые со странностями.
Встречались и добрые люди. Мне повезло с одной хозяйкой квартиры — Лида Ивановна Смирнова, ее я не забуду никогда. Пару лет назад пыталась ее найти, чтобы отблагодарить за доброту и тепло. Она уехала в Симферополь. Может, мне удастся встретиться с ней еще…
Позже я уже могла позволить себе снимать целую квартиру. Вот так успела пожить почти во всех районах Бишкека.
На первом курсе на кулинарные изыски денег не было. Макароны — вот спасение студентов! К счастью, родители присылали мне из Каракола картофель, мясо, овощи. Первое время передо мной часто вставал выбор: купить коржик и идти до дома пешком или потерпеть, но поехать на троллейбусе.
Через пару месяцев я начала подрабатывать и могла позволить себе обедать в столовой и даже ездить на маршрутке.
— В АУЦА никогда не примут без должного знания английского. Есть такой стереотип, что освоить язык можно исключительно в окружении дорогих репетиторов, вы с этим согласны?
— Нет, в наше время вообще такого не было. Еще в школе учительница по английскому предложила: "Если кому-то нужны дополнительные знания, приходите сегодня в семь".
Я учила английский ночами. Тогда не было ни книг, ни фильмов. Мне очень помогла музыка. Я слушала любимые песни ABBA, The Beatles и пыталась понять, о чем они поют.
Это повлекло неожиданные открытия! Например, мне стало понятно, что песня со словами "midnight roses, sexy poses" не такая уж и невинная. Оказалось, это очень даже взрослая композиция!
— В середине 90-х бывший президент страны Аскар Акаев воплотил в жизнь программу "Кадры XXI века". Она позволяла перспективным студентам учиться в лучших вузах мира. Вам ведь удалось войти в их число, не так ли?
Никто не стал меня ждать: им нужно было 10 человек, они быстро нашли мне замену. Было очень обидно! Тогда профессор Джон Кларк сказал мне: "Ты можешь бороться с несправедливостью, чтобы место вернули тебе. Или можешь пройти в следующем году, и тогда не наживешь недругов". Я решила попытать счастья еще раз и вновь прошла.
— Вы окончили Колорадский университет в США. Почему не захотели остаться в Америке?
— Возможности остаться были, но меня тянуло домой. Я знала, что и на родине можно добиться успехов. Хотелось создать семью, жить и работать именно дома.
Уже в 19 лет, работая офис-менеджером в Караколе, я заработала 500 долларов за полтора месяца. Это больше, чем зарплата мамы, папы, брата и сестры вместе взятых. Тогда знание английского языка ценилось, а я к тому же умела обращаться с компьютером. Помню, родители удивлялись, как такая малявка может зарабатывать столько.
— По возвращении вы ведь буквально выбили себе место на золотодобывающем предприятии "Кумтор"?
— Да, сначала они набирали стажеров только в бухгалтерию. Мне такая работа не нравилась — слишком нудная. Я набралась смелости и позвонила в отдел кадров: "А что, кроме бухгалтерии, в компании нет работы? Я хочу работать в сфере пиара! Спросите у начальника, может, им нужны стажеры".
Уж не знаю, почему отдел кадров послушался, но в один прекрасный день меня выловили в деканате: "Миргуль, давай быстрее! Тебе сказали срочно прийти в "Кумтор".
Я ответила, что, раз уж мы с ней встретились, шанс у меня все-таки есть. "Я хорошо пишу на любом языке. Креативная, работящая, готова работать бесплатно, лишь бы учиться у вас", — упрашивала я ее.
В конце концов Ирен сказала: "Добро пожаловать в нашу команду". Мне стали платить 7 сомов в час — именно такую плату за труд получали стажеры. Зарплата микроскопическая, зато Ирен в своей работе была настоящим зверем.
— А чем вы там занимались?
— Работы было много. Помните, как в 1998 году в реку Барскаун упала машина "Кумтора" с цианидами? Тогда мы вкалывали по 14 часов.
Однажды толпа разгневанных граждан ворвалась в наш головной офис: охрана не смогла их сдержать. Мы рассадили людей в большом конференц-зале. "Пойдем со мной, переводить будешь", — сказала мне Ирен.
Она приводила им графики, цифры, а я с ужасом осознавала, что ее никто не слушает. И тут решила сказать то же самое, что и она пыталась донести, но только на родном языке: "Меня зовут Миргуль, я тоже с Иссык-Куля. У меня есть родственники в Тонском районе, в селах Торт-Куль, Боконбаево, в Караколе, Джеты-Огузе… Везде — и на южном берегу, и на северном. Это моя родина, и я сама ездила туда, изучала ситуацию, своими глазами видела результаты анализов. Неужели я буду желать плохого своей земле? Неужели я буду вас обманывать? Просто выслушайте нас."
Случилось невероятное: они вдруг успокоились. Диалог состоялся. Мы им показали результаты исследований, и они спокойно ушли. В общем, для меня это был тяжелый, но колоссальный опыт.
— Почему вы ушли с "Кумтора"? Могли бы и там построить неплохую карьеру.
— Ирен ушла, а новая начальница была туши свет! Так я решила уйти. Работала в разных компаниях, а потом получила серьезную травму колена. Просто каталась на лыжах и неудачно упала. Это происшествие изменило мою жизнь.
Никто не хотел брать на работу хромую девушку. Долги накопились быстро, и пришлось продать машину, чтобы расплатиться с кредиторами.
Мне предложили работу в Атырау — это промышленный город Казахстана. В то время там часто были выбросы серы, сам город был грязным, а погода — адской. Меня спасало только то, что я с утра до вечера была поглощена работой. Спустя полтора года переехала в Алматы.
С тех пор работаю в сфере недвижимости. Сейчас в компании отвечаю за управление, маркетинг, продвижение и продажи.
— Когда вы заработали первый миллион сомов?
— Не помню точно, но, наверное, лет в 25: я закрыла несколько крупных сделок в Алматы и получила свои бонусы. Работала я тогда в международной консалтинговой компании. Это были мои первые крупные деньги.
— Вы занимаетесь развитием офисных зданий, торговых центров. В чем отличие этого бизнеса в Кыргызстане и Казахстане?
— Зачастую в Кыргызстане хотят вложить деньги и окупить их через 3-4 года. Ну и что это за проект такой — строят, как попало, будто не для людей!
В Бишкеке здание только построили, а оно уже морально устаревшее. Никто не следит за внешним видом, вот и стоят вдоль улиц некрасивые, неухоженные дома.
Год назад я попала в только что построенный торговый центр. Представьте, 2017 год, а в санузлах вместо нормальных унитазов какие-то дырки в полу! Ну это такие туалеты, где посетители должны на корточки садиться. Ну как так можно: на унитазах экономить! Я была в шоке: насколько нужно не любить посетителя, чтобы пожалеть денег на нормальные санузлы! Аж злость берет.
— Вы работаете в премиум-сегменте. Бытует стереотип, что с богатыми людьми тяжелее работать, мол, они более капризные. Вы с этим согласны?
— Видите ли, эти люди знают, как должно быть в лучших зданиях, ресторанах, отелях. Естественно, они привыкли к определенному уровню и просто требуют то качество, которого заслуживают. Но при этом нельзя сказать, что это какие-то психи неуравновешенные.
— Есть и еще один стереотип: если человек богат, то, скорее всего, он кого-то обворовал, ограбил и, конечно, заработал свои миллионы нечестным путем. Как вы на это смотрите?
— Это несправедливо! Среди моих знакомых многие заработали свои пару-тройку миллионов честным трудом. Особенно это касается молодых людей новой формации. Даже не представляю, как бороться с такими стереотипами.
— Как вам удалось и в карьере состояться, и стать примерной женой и матерью?
— На самом деле после двоих детей уже ничего не страшно. Можно было бы родить и пятерых, и шестерых, лишь бы здоровье позволяло. Но со временем начинаешь обращать внимание на действительно важные вещи.
Думаю, настанет момент, когда я уйду из корпоративного бизнеса. Хочется сделать что-то для своих двух стран, послужить им. Думаю, лет через 10 я к этому приду.
Обязательно почитайте интервью Нурлана Мукаша. Простому парню из Нарына удалось занять высокую должность в крупной туристической компании Германии.
