Асема Токтобекова твердо стоит на ногах. В свои тридцать "с хвостиком" она может похвастать главными ролями в кино и собственным фильмом. Журналисты Асему любят: она предельно откровенно рассказывает о себе.
— Ваш отец руководил кожзаводом в Казахстане, а мама была редактором. Наверное, в детстве у вас было все, о чем только можно мечтать?
— Да, я была любимой дочкой, родители меня баловали. Папа приносил мне маленькие копии модных сапог "как у мамы", часов и курток… С другой стороны, я многое повидала, и сейчас деньги для меня вообще ничего не значат. Я очень спокойно отношусь к золоту, бриллиантам — все это у меня есть. Я не одержима желанием каждый день демонстрировать, как богато живу.
— Каким вы запомнили свое детство?
— У нас дома всегда царил праздник: постоянно были гости, приезжие родственники… и их родственники. И ведь всего хватало!
В младших классах меня дразнили, потому что на уроках физкультуры я могла обогнать даже мальчишек — все-таки за плечами занятия спортом и балетная школа. Мне говорили: "Ты как лошадь". А позже эти же мальчишки стали признаваться в любви. Меня трижды выбирали "Мисс валентинкой", но тогда я никаких романов не заводила, потому что очень боялась родителей. На свидания ходила раз в два года, при этом домой надо было успеть до шести. Чтобы родители ничего не заподозрили, я выбрасывала букеты поклонников в урну.
— Вы как-то рассказывали, что в знак протеста, назло родителям, остригли волосы…
— Я тогда училась в девятом классе и мечтала поступить в художественное училище в Казахстане. Сейчас папа и мама винят себя, что запретили мне туда поехать, чувствуют свою вину. Зато я теперь твердо уверена: они все сделали правильно. У меня подрастают двое детей, они тоже интересуются творчеством, но я буду категорически против, если они пойдут в эту сферу. До конца буду стоять!
— Вы не нуждались в средствах, но все-таки после окончания девятого класса стали работать. Почему?
— Мама хотела, чтобы я узнала цену деньгам. Меня взяли в издательство, где она работала, я стала фальцевать книги (складывать страницы для дальнейшего переплета. — Ред.). Мне, молодой и энергичной, удавалось заработать большие по тем временам деньги — до 500 сомов в неделю.
— Расскажите, как вас позвали на главную роль в ленте "Боз салкын". Про эту историю можно же отдельный фильм снять!
— Да. У меня вообще такая жизнь, что можно кино снимать, только оно получится скандальным… Благодаря поддержке родителей я поступила в престижный Институт интеграции международных образовательных программ Кыргызского национального университета. Однажды скучала на работе, фальцевала бумагу, когда напротив сел преподаватель китайского с моего факультета по имени Шазада. Ему было интересно, как делают книги.
Я ожидала увидеть монументальное строение вроде филармонии, а загадочный "Кыргызфильм" оказался невзрачным зданием без всяких красивых башенок… И вот сижу я, а вокруг такие девушки!.. 90-60-90, накрашенные — все как на подбор! А на мне простенькое платье и кроссовки. Эрнест агай потом признался, что изначально искал девушку с типично кыргызскими чертами лица. Но я-то метиска… Он рассказал, что изменил свое мнение, когда я вошла. Дескать, все девушки хотели казаться милашками, а я уселась напротив него и бесцеремонно спросила: "И че мне делать?". Он очень удивился, но характер оценил.
Я до конца не верила, что у меня есть хоть какой-то шанс попасть в кино. Когда позвонили из "Кыргызфильма" и пригласили подписать контракт, опешила: "Вы о чем? Я не буду сниматься, точно знаю! Мне мама не разрешит". На всякий случай решила поговорить с мамой. У нее стальной характер, ее многие побаиваются. Я начала объясняться и быстро поняла ответ по ее глазам. Замолчала и больше не смела поднимать эту тему.
Вскоре с "Кыргызфильма" приехала целая делегация во главе с Абдыжапаровым. "Знаю я ваши съемки! Потом моя дочка будет везде шляться", — возмутилась мама. Ей сказали, что можно поехать на съемки вместе со мной. Она согласилась.
— Конфликты на съемочной площадке были?
— Да! Мы сразу договорились: никаких поцелуев и объятий. В фильме была такая сцена: я провожаю у юрты Сагына, которого сыграл Тынчтык Абылкасымов, неожиданно он возвращается и без предупреждения целует меня в губы. Меня, нецелованную девушку! Я в бешенстве крушила все вокруг, ругалась со всеми. Вот такой был скандал…
— Фильм оказался настолько успешным, что его даже номинировали на премию "Ника". Однако после премьеры вы плакали и жалели, что снялись в этой картине.
— А потом вышли замуж, да?
— Да, мой муж Акжол Нишанов помог мне справиться с негативом. Он вообще уникальный парень: продюсер Съездбека Искеналиева, журналист, долгое время жил в Турции. Я благодарна судьбе за такого супруга, ведь с нашим менталитетом после замужества мне и не светило работать в этой сфере.
— Что вы имеете в виду?
— Я сейчас так одета, потому что муж позволяет. Но вообще-то часто слышу замечания: "Почему ты так одеваешься?". А как я одеваюсь? Слежу за модой, стараюсь выглядеть хорошо, не вульгарно. Однако наши люди почему-то хотят, чтобы я надела паранджу и стала религиозной. Надо понимать, что есть медийные личности и у них должен быть свой стиль. Я, например, кайфую от творчества Кайрата Кыргыза и Каныкей…
— У вас двое детей. Не боялись выпасть из творческой жизни?
— Да прям! Это же здорово, когда по дому бегают дети. Я буду рожать еще. Надо улучшать демографию страны.
— Вы уже стали режиссером. Легко ли снять фильм в Кыргызстане?
— Нет. Не хватает ни техники, ни средств. Как правило, требуется от 50 до 200 тысяч долларов.
— У нас часто не платят актерам. А зачем, если сотни девушек и парней готовы сниматься бесплатно?
— Это не в моем стиле. Я сама часто сидела голодной после съемок. Всегда плачу актерам вовремя, и питаются они у меня, как короли.
— Недавно вышла ваша картина "Сүйүү күчү"…
— На самом деле она была готова еще в прошлом году, но я забросила работу на этапе монтажа. Она просто несколько месяцев пролежала в компьютере.
— Почему?
— Директором на съемках работала Хадижа Исмаилова. Упорная такая девушка, со стержнем. Однажды мы поехали в горы, и она решила прокатиться верхом. Накануне лил дождь, трава была мокрой и скользкой. В общем, лошадь сорвалась в пропасть… Я до последнего не могла поверить, что Хадижы больше нет… Прошло время, боль улеглась, и я поняла: надо показать фильм зрителям, закончить это дело.
— Как вы думаете, что мешает кыргызстанцам расти?
— Посмотрите, как живут многие: мечтают об особняке и трех машинах. Кому это надо-то? Семье из пяти человек? Построят музей, а сами живут в одной комнатке — экономят…
Меня постоянно спрашивают: "А где машина? Ну, джип какой-нибудь — Land Cruiser, Porsche". Ну какой порш-морш? Не нужны нам машины, нам ходить надо. Или бегать. А у нас смеются над теми, кто бегает… Все переживают, что подумает о них сосед/байкешка/старшая сестра. Да зачем об этом думать? Надо мыслить глобальнее: что подумают о Кыргызстане в России, США, Европе? Вот что важно.
Почитайте и про Жамилю Асангулову — красавицу, которая тоже способна постоять за себя.
