Умерла, не дождавшись дочери: о разных судьбах жителей бишкекской пятиэтажки

Я живу в типичной пятиэтажке в центре Бишкека уже 19 лет. За это время здесь поменялись почти все жители. Кто-то уехал за границу, кто-то переехал в другой район, а кого-то просто не стало.

Сегодня, заходя во двор, встретила девочку из соседнего подъезда, с которой в детстве играла во дворе почти каждый день. Сейчас ее трудно, конечно, назвать девочкой. Она очень изменилась, я ее почти не узнала. Хоть мы и ровесницы, выглядит она намного старше, в потускневших глазах сквозит усталость. Мы шли навстречу друг другу, я поздоровалась, а она лишь окинула меня печальным взглядом и прошла мимо. Причина подобного поведения и внешнего вида — алкоголь. Периодически я вижу ее с каким-то молодым человеком, тоже явно злоупотребляющим.

Она прошла мимо, а я задумалась. Как так вышло? Вроде бы вместе росли во дворе, играли в одни и те же игры, читали (и даже менялись) книжками, но в итоге пошли совершенно разными путями.

…Поднимаясь на свой этаж, я увидела, что дверь в соседнюю квартиру приоткрыта. Сквозь маленькую щель виднелись до боли знакомые обои и старая тумбочка. Раньше в этой однушке жила баба Шура. Маленькая, вечно болеющая, но очень добрая старушка. Жила она одна. Муж давно погиб, а дочь ее никогда не навещала. Изредка (2-3 раза в год) к ней приходила внучка — девушка лет 16. Баба Шура часто просила помощи у соседей. Она садилась на стульчик возле входной двери, приоткрывала ее и ждала, когда кто-нибудь из соседей выйдет в подъезд. Частенько ей попадалась я: выносила мусор, вкручивала лампочки в комнатах, помогала достать из шкафа какую-нибудь банку с крупой (роста баба Шура была невысокого — метра полтора). Однажды я спросила: "Баба Шура, а где же ваша дочь? Почему не приходит?". Она ответила, что у дочери много забот — семья, дети. В ее голосе были слышны нотки сожаления и оправдания. Три года назад старушка умерла. На следующий день я впервые за 16 лет увидела ее дочь, которая, похоронив мать, быстренько сдала квартиру в аренду.

А по соседству с бабой Шурой жил Николай. Хороший был человек, но стоял на учете в психдиспансере. Родители, с которыми он жил, погибли, и он стал жить один в этой квартире. Нигде не работал, стал ходить с огромным баулом, копался в мусорных баках за домом, собирал бутылки и дружил с местными бомжами. Да, от него неприятно пахло, он курил махорку так, что вонял весь подъезд, но соседей не беспокоил, был очень приветливым, всегда улыбался. Мы частенько угощали Николая устуканами и боорсоками, хоть мама и побаивалась его, так как я была маленькой тогда, мало ли…

Через какое-то время появилась женщина по имени Лиля, которая представилась его попечительницей. Николай стал выглядеть ухоженнее — она его помыла, подстригла. Как оказалось, он был довольно-таки молодым и симпатичным мужчиной. Но он привык жить так, как жил: все так же дружил с бомжами и ходил с баулом. Прошло еще 3-4 года, и вдруг Лиля постучалась к нам в дверь. Оказалось, что она собирает подписи соседей для отправки Николая в психдиспансер в Чым-Коргоне. Было ясно, что она просто хочет завладеть квартирой, так как в письме было написано, что Николай, дескать, всем соседям мешает, шумит и постоянно устраивает дебоши. Мама отказалась подписывать бумагу и закрыла перед ее носом дверь. Но Лиля все-таки добилась своего. Однажды мы вернулись вечером домой и увидели в открытую дверь квартиры Николая, как неизвестные выносят из нее хлам, который он насобирал за все эти годы.

Квартира не принесла Лиле счастья — через полгода она умерла. После этого жилье перепродавали несколько раз различным мошенникам, долгое время оно было опечатано, приходили следователи, допрашивали соседей. Сейчас там живет семья с маленьким ребенком, вроде бы все хорошо.

Одна улица, один дом, один подъезд — разные люди и судьбы…