Новый Ташкент: чем запомнился 2017 год Центральной Азии

В тренды вышли реформы, а также прагматичный взгляд на безопасность, отмечает эксперт.

С чистого листа

На дипломатическом фронте одними из заметных итогов года стали, безусловно, обострение и последующее примирение Казахстана с Кыргызстаном. Некоторое время представители республик даже не встречались, предпочитая использовать в отношениях друг с другом "мегафонную дипломатию".

Дело в том, что осенью, в период кыргызстанской предвыборной кампании, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев встретился с оппозиционным кандидатом в президенты КР Омурбеком Бабановым. В Бишкеке это восприняли как вмешательство в выборы, что вызвало несколько крайне жестких выступлений тогдашнего президента Алмазбека Атамбаева против казахстанской политической системы и президента Казахстана.

Астана среагировала жестко, резко ужесточив проверки на казахско-кыргызской границе (в целях пресечения контрабанды китайских товаров через Кыргызстан), а затем де-факто ее и вовсе закрыла. Это привело к серьезным проблемам — как логистического характера для КР, так и политического для Москвы. Полноценный таможенный кризис внутри Таможенного союза подрывал у наблюдателей — внутренних и внешних — веру в успешность этого интеграционного объединения.

К счастью для всех, новый президент Кыргызской Республики Сооронбай Жээнбеков предложил Назарбаеву начать отношения с чистого листа, и на саммите ОДКБ в Минске стороны договорились перевернуть неприятные страницы. Было достигнуто соглашение о поэтапном решении проблемы "серого импорта", который был формальным основанием ужесточения пограничного режима. Судя по заявлению, президенты приняли некоторые рекомендации российских экспертов, в том числе введение перекрестного контроля на границе с Китаем с участием представителей институтов Евразийского союза. Жээнбеков обещал решить проблемы с границей уже в ближайшее время, а Нурсултан Назарбаев пригласил коллегу посетить Казахстан и подчеркнул, что "мы родственные народы, но разное случается".

Новый Ташкент

Если брать экономику, то основным итогом года стала реформаторская деятельность нового президента Узбекистана Шавката Мирзиёева. Он, конечно, не был новым человеком во власти, однако многие эксперты, а также простые граждане связывали с ним большие надежды на перемены. И Мирзиёев сразу начал оправдывать выданные авансы.

За первый год президентства он уже смог наладить отношения с соседями, а также реализовал ряд инициатив для облегчения положения малого и среднего бизнеса. Помимо введения различных законодательных стимулов предложил наложить мораторий на два года на проверки финансово-хозяйственной деятельности предпринимателей. А также наконец-то ввел свободную куплю-продажу валюты по рыночным ценам (с параллельной официальной девальвацией национальной валюты — сума — до рыночных показателей, то есть почти в два раза), лишив тем самым доходов целую армию уличных менял и крышующих их сотрудников правоохранительных органов.

Кроме того, новый президент решил прекратить игры со статистикой — при нем Госкомитет статистики стал публиковать не нужные, а реальные данные. Да, в результате, например, официальные показатели инфляции в стране выросли почти в два раза, а показатели роста ВВП, наоборот, упали в 5,5 раза. Однако граждане и иностранные инвесторы начали доверять государственным показателям, а значит, и самому государству.

Мирзиёев вообще не стесняется говорить о проблемах. Например, о "крысах" — представителях узбекистанской "золотой молодежи", которые своей коррупционной деятельностью подрывали инвестиционный климат в стране.

"Некоторые мне говорят: "Что, ты не знал обо всем творящемся, будучи премьером?" Я все знал, но окружение было плохим", — честно отметил президент.

Собственно, частью его реформ и стало устранение от власти "плохого окружения". Например, в рамках борьбы против коррупции, а также неэффективных чиновников. При нем прошли массовые увольнения в государственных ведомствах, ряд сотрудников замещен молодыми, амбициозными и, главное, лояльными Мирзиёеву людьми.

Под конец года эта борьба подошла к апогею — Шавкат Мирзиёев анонсировал реформу Службы национальной безопасности, возглавляемой влиятельнейшим Рустамом Иноятовым. По словам Мирзиёева, "в настоящее время органы СНБ действуют на основе положения, утвержденного правительством 26 лет назад", и "неприкосновенность этого положения в течение четверти века и оценка любой проблемы в качестве угрозы национальной безопасности привели к безосновательному расширению полномочий данного ведомства".

Он, безусловно, прав. Четверть века назад Узбекистан должен был защищаться от угрозы исламского терроризма. Жесточайший внутренний контроль (включающий колоссальную сеть информаторов на местах) позволял Ташкенту более-менее успешно решать данную задачу.

Однако обратной стороной этого процесса было серьезное ограничение прав и свобод жителей страны.

Вопрос в том, как отреагируют на подобные инновации сами узбекистанские силовики. Не исключено, что весьма нервно.

Про общую безопасность

Что касается вопросов безопасности, то основным итогом года стало, безусловно, появление трезвого взгляда лидеров региона на угрозы их суверенитету.

Долгое время одной из угроз считалась Россия. В Центральной Азии были уверены, что Москва хочет восстановить контроль над этими республиками, поэтому всячески оберегали свой суверенитет от иллюзорных кремлевских посягательств (следствием чего стали, например, вывод российских пограничников с таджикско-афганской границы, а также дистанцирование Узбекистана от ОДКБ). Заявления России, что она печется о защите центральноазиатских республик лишь в рамках превентивной защиты собственной территории, не воспринимались местными элитами, а зачастую даже позиционировались как еще одно доказательство российского ревизионизма.

Поэтому Москве часто приходилось решать проблемы Центральной Азии собственными силами. Например, начав отстрел центральноазиатских джихадистов в Сирии. Когда Россия предложила государствам региона оказать в этой борьбе помощь, они прямо заявили, что боятся мести со стороны джихадистского интернационала.

Однако сейчас они стали понимать элементарную, казалось бы, истину: позиция "хата с краю" в этом вопросе не то что не работает, а лишь усугубляет ситуацию с их собственной безопасностью. Недобитки из Сирии уже в массовом порядке переехали в Афганистан и сейчас ищут возможность переправиться в Таджикистан, Узбекистан и Кыргызстан. Реалистично оценив ситуацию, лидеры центральноазиатских государств единогласно выступили за максимальную активизацию сотрудничества с Москвой в сфере безопасности.

"Без активного взаимодействия стран СНГ и ОДКБ в сфере пограничной безопасности невозможно полноценно обеспечить коллективную безопасность и надежность границ, противостоять значительной части современных вызовов и угроз", — уже сказал Жээнбеков.

А президент Таджикистана Эмомали Рахмон (эта страна станет председателем СНГ в 2018 году) заявил, что проблемы безопасности и противостояния экстремизму станут первым пунктом его повестки дня.

В Москве, естественно, рады такому прозрению.

И год грядущий

Впрочем, не исключено, что позитивные моменты 2017 года окажутся под вопросом в 2018-м. Регион, как представляется, ожидает целый ряд угроз и сложностей.

Основная из них — это, конечно, приток исламских экстремистов из Афганистана. Нужно понимать, что, несмотря на все усилия спецслужб России и среднеазиатских республик, несмотря на работу Антитеррористического центра СНГ и структур ОДКБ, часть террористов все-таки сможет просочиться в регион и устроить там теракты.

Эффект от них может быть мультиплицирован за счет вмешательства внешних сил, и прежде всего США. Ряд экспертов уже прямым текстом говорят о том, что Соединенные Штаты способствуют переброске террористов с Ближнего Востока в Афганистан для дальнейшего их транзита в среднеазиатские государства.

Очевидно, что подрыв стабильности в Центральной Азии решает для США как минимум две важнейшие задачи.

Во-первых, срыв Нового Шелкового пути — китайских сухопутных транспортных коридоров в Европу. Вряд ли компании будут готовы реализовывать такой маршрут в случае, если он пройдет через нестабильные, охваченные революционной активностью страны. Во-вторых, американцы хотят (и могут) создать России проблемы на южных границах. Никто, конечно, не говорит о реализации украинского, грузинского или молдавского сценариев — Запад не будет вкладываться в условное "построение демократического Узбекистана". Это слишком дорого, хлопотно, да и непонятно, чем может закончиться. Запад вполне устроит простая дестабилизация.

Поддержка террористов будет обеспечиваться не только логистикой, но и информационным сопровождением. Ни для кого не секрет, что сегодня в том же Кыргызстане сосредоточено огромное количество западных НКО. Сейчас многие из них работают на дискредитацию Таможенного союза, однако в будущем их легко переключить, например, на "защиту прав граждан, подвергающихся преследованию из-за их религиозных убеждений".

Очень хотелось бы, чтобы в 2018 году страны региона защищали не только свой суверенитет, но и свое будущее.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции