По Юго-Западному кладбищу можно бродить бесконечно: оно по размерам, как 420 футбольных полей. Наш провожатый, назовем его Айбек, пожелал остаться неизвестным. Даже не все знакомые знают, что он уже 8 лет копает могилы.
"Я живу неподалеку. Школьником стал продавать на кладбище самсы работникам. Никакого страха у меня не было. Я вообще ничего мистического в жизни не видел", — рассказывает Айбек.
Переполненное кладбище разделено на квадраты: мусульманский, христианский, корейский, еврейский, цыганский, детский. Отдельно похоронены воины-"афганцы". Самые старые могилы датируются 1974 годом — именно тогда открылось кладбище.
Некоторые захоронения поросли травой, даже от надгробий ничего не осталось. Как рассказывает Айбек, если после похорон будет дождливо, то характерный холм над могилой может исчезнуть всего через полтора года. Тогда родственники привозят свежую землю.
"Бывает, что могилы родителей здесь, а дети уезжают на заработки. За могилами никто не ухаживает лет 20, а то и 30. Потом сын или дочь приезжают, мы ищем по журналу, где человек похоронен. Тогда они устанавливают надгробье, оградку", — делится он.
Зимой земля застывает, чтобы согреть ее, приходится покупать старые шины. Они будут тлеть над местом захоронения всю ночь, чтобы утром можно было начать копать. Айбек знает, что два человека смогут вырыть могилу для взрослого за 3-4 часа. Она будет глубиной 2 метра. Для детей — метр, его можно осилить за полтора часа.
"Детей всегда тяжелее хоронить. Это очень больно. Как-то мне позвонил друг: "У моей жены выкидыш. Помоги похоронить". Я рыл могилу. Не могу передать словами, как тяжело мне это далось", — рассказывает Айбек.
Это на взрослых надгробьях фамилия, имя и отчество указаны полностью. Видимо, матерям, которые хоронят своих малышей, позволено дать волю чувствам: тут покоится Сереженька, а вот здесь заснула вечным сном полуторагодовалая Алиночка.
"Мама и есть мама, не важно, сколько лет ребенку. Видите могилу 20-летнего парня? Он умер в автоаварии три года назад. Его мать приходит каждую неделю, подметает тут, потом садится на скамеечку и плачет. За три года она ни разу не пропустила визит", — вздыхает Айбек.
По виду могилы можно легко понять, сколько денег у семьи покойного. У кого-то простые кресты, спаянные из труб, а где-то раскинулись целые комплексы с памятниками, брусчаткой и навесом. На цыганском квадрате мы даже обнаружили мангал — каждый скорбит по-своему…
По оценкам моего провожатого, стоимость некоторых захоронений может достигать полумиллиона сомов.
"Эта оградка стоит более 300 долларов за метр. Резные обходятся семье покойного в 3 тысячи долларов. Брусчатка, памятник — все это влетает в копеечку", — подсчитывает он.
Айбек рассказывает, что на мусульманских похоронах плакать не принято, но мужчины (женщинам не принято появляться в этот день на кладбищах) все равно плачут.
Иногда люди начинают оскорблять друг друга прямо над могилой усопшего. Причиной ссор становятся наследство и личные обиды.
Мы наткнулись на две могилы, завешанные тканью в голубой цветочек. Полотно было закреплено десятком прищепок. Отодвинув ткань, поняли, что тут покоится пожилая супружеская пара. Старики были похоронены еще в 90-х, но у могил кто-то заботливо оставил компакт-диск, пульт от телевизора и детские игрушки. Мы предположили, что, видимо, кто-то из их детей страдает душевной болезнью.
В день тут хоронят от пяти до десяти человек. Мы видим могилу 65-летнего мужчины, выкопанную пару дней назад. Ему суждено быть похороненным здесь одним из последних.
"Вот-вот это кладбище закроют, тут хоронить уже негде. Новое появится в селе Гроздь. Не знаю, буду ли я работать там. Пока мы все в раздумьях", — вздыхает Айбек.
…Мы бродим здесь уже больше часа. Солнце слепит глаза, шелестит урюк. Трудно найти место спокойнее. Ветер донес крик мужчины — кто-то прощается с близким. Мы спешим к выходу.
