Недавно я ужинала с подругой и ее четырьмя детьми. Паста, ароматный зеленый чай с трудновыговариваемым названием, натуральное мороженое и долгие разговоры обо всем на свете…
По словам детей, в каждом классе образуются три группы. Группа первая — так называемая "элита": отпрыски чиновников, бизнесменов и иже с ними. Они одеваются в роскошных бутиках, имеют последние модели смартфонов Apple, на недельные расходы им выдают месячную зарплату какого-нибудь мидовского референта, а в школу их привозит личный водитель на внедорожнике.
Группа вторая — "ботаники": ученики, занимающие первые парты в классах. Их никто не трогает, ибо невыгодно. Почему — догадайтесь сами.
Группа третья — "отребье". Те самые жертвы издевок, у которых нет айфонов, которые добираются до школы на маршрутке, одеваются на "Дордое", а в обед довольствуются пирожком или сосиской в тесте.
Представители первой группы — как ни странно, в большинстве своем мальчики — безапелляционно велят третьей не путаться у них под ногами и даже не дышать в их сторону. В ответ на просьбу учителя сесть за одну парту с ребенком из небогатой семьи они презрительно "фукают" и во всеуслышание заявляют, что не будут этого делать. Кроме того, именно мальчики чаще всего оценивают одноклассников по внешнему виду.
"Я донашиваю вещи за старшей сестрой, поэтому мне сказали, что я бедная, и всему классу приказали не дружить со мной", — со слезами на глазах пожаловалась дочь подруги, семиклассница.
О чем это говорит? Дети "зеркалят" поведение своих родителей, а значит, именно взрослые так расставляют жизненные приоритеты. Лояльность и толерантность — не знакомые им слова.
Однако дорогие гаджеты и одежда — это еще полбеды. В школе активно практикуется система, когда "золотые" ученики платят "отребью" за мелкую контрабанду.
— Алим дал Арсену 200 сомов за то, чтобы он пронес в своем рюкзаке электронную сигарету, — поделилась со мной Бегимай (та, которая учится в седьмом классе).
— Зачем ему электронная сигарета и почему он платит другим ученикам за то, чтобы ее принесли?
— Ну, чтобы он не "спалился" перед охранниками…
— А если "спалится" тот, другой мальчик?
— Это его проблемы. Накажут его, а не Алима.
— И какое грозит наказание?
— Исключение из школы.
То есть мальчик рискует местом в учебном заведении всего за 200 сомов, которые, вероятно, рассчитывает потратить на бутылку сока и гамбургер. А "элитный" владелец электронной сигареты (вейпа) делает на этом бизнес: если ее благополучно проносят в школу, к Алиму выстраивается очередь из подростков, которые за один затяг платят ему те же 200 сомов. Помимо денег, юный бизнесмен зарабатывает "респект" и репутацию опасного парня, который не боится нарушать законы.
В той же школе учится девочка, которая старательно скрывала от всех место работы матери, — та продавала канцелярские товары в подземке. "Страшную тайну" знала только подруга ученицы, которая и разболтала ее всему классу. На следующий день к девочке по очереди подошли 10 человек, и каждый с ухмылкой сообщил, что купит у ее мамы авторучку — глядишь, насобирает дочери денег на новую блузку. Вполне ожидаемый результат — ребенок замкнулся в себе и перестал ходить в школу.
Если подобные истории происходят в 6–9-х классах, чего ожидать от старшеклассников? Я поинтересовалась об этом у племянницы, которая в следующем году окончит ту же школу. На мое получасовое брюзжание она ответила будничным тоном: "Ну как бы да — у нас учатся придурки. И чем младше, тем тупее, — все привыкли. Во всех "крутых" школах такое практикуется, это нормально".
Не самый хороший ответ, но все-таки он меня обнадежил. Может, с годами нынешние семиклассники наберутся ума и перестанут быть моральными уродами? Или борьба с этим явлением — все-таки обязанность родителей? Хотя, скорее, их обязанность — не допустить развития "патологии".
Об издевательствах над детьми подруга узнала не сразу. Девчонки упорно молчали о школьном "терроре", пока средняя не была обнаружена плачущей в своей постели в три часа ночи. Затем последовал перевод в другое образовательное учреждение.
Во всех ли столичных школах творится подобное безобразие и как с этим бороться — большой вопрос. Но мне действительно страшно представить, что когда-нибудь мой ребенок будет плакать по ночам из-за проблем, о которых я даже не подозреваю.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
