Стыдно признаться: год назад я даже не знала, что у нас есть спортсменка, которая не только хорошо играет в теннис, но и представляет Кыргызстан на международной арене. С Ксенией мы встретились в национальном теннисном центре в Астане, где она готовится к турниру. Девушка призналась, что за два года хочет попасть в Топ-100 лучших теннисистов мира.
— На прошлой неделе состоялись предварительные соревнования. Для чего они нужны?
— Это рейтинговый турнир с меньшим призовым фондом. Здесь самое главное — заработать очки. В четвертьфинале я выиграла в одиночном разряде и парных соревнованиях… Потихоньку набираю форму после травмы.
— Спортивной?
— Да, у меня старая травма кисти. Она мне мешала, поэтому решено было сделать операцию. Я полгода не участвовала в профессиональных турнирах и вот теперь возвращаюсь.
— Кисти — самые уязвимые части тела теннисиста?
— Да, кисти, локти и плечи. Моя левая рука не давала мне покоя с прошлого года…
— Наверное, приходилось пить много обезболивающих?
— Я с детства не использую лекарства. Даже после операции ничего не пила, терпела. Боюсь всех этих антидопингов, сейчас с ними очень строго. Мой организм вообще сам справляется с болью.
— А вот Шарапова не побоялась антидопингов…
— Это ошибка ее и команды. Она же говорила, что раньше этот препарат (мельдоний. — Ред.) не был запрещен, только недавно его исключили из списка разрешенных. Но сама Шарапова и команда должны были знать. Вся ответственность — на них.
— Это правда, что вы начали играть в теннис с четырех лет?
— Правда. В теннис меня привела мама. А с 15 лет я тренировалась в Италии, во флорентийской академии, и это помогло мне попасть на европейские турниры.
— Кто приехал поддержать вас на турнире в Астане?
— Мама и дочка, которой 4,5 года.
— Значит, вчера это ваша девочка держала в руках ракетку?
— Да, она уже играет в теннис. Хочу, чтобы пошла по семейным стопам.
— В чем залог вашего успеха?
— Наверное, в самоотдаче. Вера в себя, стремление идти дальше, несмотря ни на что, и не останавливаться на достигнутом — все это привело к хорошим результатам.
— Думаю, завтра на турнире будет не очень много болельщиков. Это не отразится на вашей игре? Вообще, насколько важна для спортсмена поддержка болельщиков?
— А бывали случаи, когда кто-нибудь из болельщиков проявлял к вам личную симпатию?
— Честно говоря, я закрытый человек. Стараюсь не слышать и не слушать никого и делать свое дело.
— Если поклонники тенниса предложат вам сыграть с ними, что ответите?
— Конечно, сыграю. Почему бы и нет? Я с детства тренировалась с такими поклонниками.
— Говорят, многие девушки после замужества бросают спорт. А как было у вас?
— Мой супруг — это мой тренер. Он только "за", чтобы я играла в теннис, чтобы мои результаты становились лучше. Когда я решила заканчивать со спортом из-за травмы, он вселил в меня веру.
— Как думаете, отечественный теннис развивается или стоит на месте?
— Не хочется хвастать, что благодаря мне он начал развиваться, но наши спортсмены и тренеры поверили: раз есть игрок, выступающий на мировых первенствах, значит, все возможно. Я считаю, теннис в Кыргызстане сдвинулся с мертвой точки, но развивается он пока, увы, очень медленно. Надо бы побыстрее и поактивнее…
— Можете озвучить свои планы на будущее?
— Планы большие. В течение двух лет хочу попасть в Топ-100 лучших теннисистов мира.
— А у вас были предложения выступать за другую страну?
— Были, но я их отвергла.
