БИШКЕК, 27 июн — Sputnik. В 2016 году в Кыргызстане отмечается 100-летие Уркуна. О предпосылках восстания 1916 года Sputnik Кыргызстан поговорил с доктором философских наук, руководителем Центра перспективных исследований Сергеем Масауловым.
— В чем, по-вашему, заключаются причины трагедии?
— Одним из основных факторов стала ситуация с переездом крестьян-переселенцев. Администрация тогда вела крайне сложную и ошибочную политику в отношении земельного вопроса. Принято считать, что в начале XX века кыргызы были кочевым народом, но это не совсем верно. У местного населения имелось комплексное хозяйство: зимой люди жили в айылах, где были загоны для скота и запасенное сено. Летом стада уводили на горные пастбища. Земли для выпаса тогда распределяли по жребию, аксакалы старались не обделить никого. Если, например, какому-то роду в предыдущем году достались плохие пастбища и за зиму скот сильно похудел, местные предводители говорили: "Давайте вне жребия выделим этому роду тучные поля". Люди с пониманием относились к такому решению. В горной местности было мало земель, пригодных для последовательной обработки.
Первая волна крестьян-переселенцев получала на хозяйство до 30 десятин (десятина — старая русская единица земельной площади, равная 1,09 гектара. — Ред.). Меньше 10-15 вообще не выдавали — людей таким образом мотивировали на переезд. На одного крестьянина, будь то взрослый или ребенок, давали в среднем три с лишним десятины. Семьи в то время были большие — по 5-7 детей, поэтому как раз получалось до 30 десятин (более 30 гектаров) на хозяйство. Где брали эту землю? Наделы перераспределялись, и раздел шел в пользу приехавших крестьян. Разумеется, местные жители не были рады такому потеснению.
Теперь сравним: на территории Семиречья 94 процента местного населения владели 48 процентами пригодной для пахоты земли, а остальные 42 принадлежали крестьянам-переселенцам, число которых составляло всего 6 процентов — налицо явный перекос.
— Что изменилось с приездом переселенцев?
— Поток людей из Российской империи в Туркестан не устремился в одночасье с анонсированием столыпинской аграрной реформы. Крестьяне из черноземной полосы России приезжали и раньше. Привыкшие к поликультурной обстановке еще на родине, они легко перенесли адаптацию к новым условиям, чего нельзя сказать о переселенцах из Полтавы, которые приехали в 1908 году. Никто не готовил их к радикальной смене обстановки, поэтому у новой волны переселенцев отношения с местным населением складывались тяжело.
— Только ли земельный вопрос и приезд переселенцев спровоцировали народное недовольство?
— Не только. Еще одним важным фактором стала проблема в системе управления. Руководить Туркестаном отправляли людей, совершенно не имевших представления о регионе. Сюда приезжали выходцы из морского кадетского корпуса, аристократы, говорившие по-французски, хотя администрация должна была, как минимум, знать языки местного населения, понимать культуру региона и любить его.
Последней каплей стал царский указ от 25 июня 1916 года, хотя этот документ правильнее называть высочайшим повелением. Изначально Николаю II принесли записку c предложением призвать на тыловые работы миллион человек. Император попросил уточнить, где взять этот миллион, — тогда советники решили упростить задачу и понизили число до 500 тысяч. Такая спонтанность в решениях говорит о совершенной непродуманности предложения.
Никто не разъяснил людям, что такое тыловые работы. Из-за недопонимания возникло множество интерпретаций повеления государя. Масла в огонь подливали крестьяне, шутившие, что кыргызов отправят рыть окопы, которые будут отделять российских солдат от врага, — то есть фактически на передовую. Кыргызы — боевой народ, они восприняли это как оскорбление: почему нас не берут в армию, почему русские воюют, а нас используют в качестве чернорабочих?
Известно также о беспрецедентном мздоимстве, которое учинила местная власть: составление призывных списков российская администрация отдала на откуп посредникам из числа представителей кыргызской знати. Те за взятки вычеркивали из призывников детей богачей и записывали бедняков, причем не только от 19 до 43 лет, как это предписывал указ: на немногих сохранившихся снимках видно, что на тыловые работы идут и абсолютно седые старики.
— Работала ли иностранная разведка над вопросом дестабилизации обстановки в регионе?
— Есть историки, которые предметно изучают влияние кайзеровской Германии и Османской империи на раскачивание ситуации в Туркестане. Известно, к примеру, что в Кабуле вербовались купцы — они могли беспрепятственно переходить границы якобы для торговли. Были и турецкие офицеры, которые целенаправленно работали над тем, чтобы породить смуту среди местного населения.
Возможно, регулярные контакты с местным населением стали предпосылкой к восстанию. В этом вопросе есть простор для работы историков — целый массив китайских и немецких документов пока не введен в обращение. Но все же, на мой взгляд, фактор возможного внешнего подстрекательства является вторичным и менее важным.
— Как развивались события после того, как народное недовольство вылилось в стихийный протест?
— На подавление восстания направили регулярные войска, им помогали казачьи и поселенческие ополчения. Очень важный момент — ни в коем случае нельзя противопоставлять две нации и говорить "русские каратели". Армия, которая пришла на усмирение мятежников, состояла из людей самых разных национальностей, в том числе туземцев, находившихся на службе у императора.
С другой стороны, администрация всеми силами старалась не допустить второй волны насилия. К примеру, генерал Куропаткин наказывал солдат, которые чинили самосуд на местах и превышали полномочия. Их лишали командования и даже судили за жестокость — как и восставших туземцев.
Когда люди бежали в Китай, начались новые эксцессы. Поднебесная никого не пускала бесплатно и за право на убежище взимала поборы. Денег и скота у кыргызов уже не было, поэтому в счет оплаты шли даже люди.
Позже советская власть помогала кыргызам вернуться на родину и получить землю. Эта помощь по возврату бежавших дает нам ясно понять, что геноцида — умышленного истребления нации — не было. Как не было и "национального освободительного движения" — так советские историки называли восстание 1916 года. События в Семиречье правильнее называть мятежом, стихийным бунтом, который не имел четкой программы и лидера. И сам ход восстания, и кровавые эксцессы должны быть предметом рассмотрения исключительно профессиональных историков.
Хотелось бы подчеркнуть, что чрезвычайно важно избегать всяческой национальной и этнической окраски конфликта: в результате стихийного восстания пострадали все.
— Почему события 1916 года в работах некоторых историков стали называться геноцидом?
— Действительно, в последнее время от западных ученых все чаще звучат призывы переписать историю восстания в Семиречье, назвать события столетней давности геноцидом кыргызского населения. Александр Моррисон, исследователь российской политики в Центральной Азии, выступая на конференции, сказал, как важно зафиксировать, что "к русским переселенцам относились как к гражданам, а к туземцам — как к подданным". Его западные коллеги разделяют эту точку зрения: "местное население понесло громадные потери, которые до сих пор не посчитаны, Российская империя насильно русифицировала окраины", считают они.
Во-первых, юридически термин "геноцид" означает не просто сознательное уничтожение рода. Это стремление вырезать нацию "под корень", без шанса на возрождение. Если в 1916 году действительно был геноцид, почему численность местного населения восстановилась так быстро? И почему большевики заплатили сумму, эквивалентную 25 миллионам рублей золотом за то, чтобы вернуть бежавших в Китай, а также разместить их по прибытии домой?
Во-вторых, действия, оцениваемые как "геноцид", не имеют под собой какой-либо правовой основы, а в 1916 году в ходе усмирения восстания уголовное преследование осуществлялось на основании приговоров судов за конкретные противоправные деяния и преступления.
В-третьих, приговоры точно так же выносились в отношении военных и переселенцев, совершивших преступления с точки зрения закона. Поэтому ни о каком геноциде не может идти речи. Это общая трагедия народов тогдашнего Туркестана — казахов, кыргызов, русских, украинцев, немцев, узбеков, уйгуров.
