Мы в редакции любим Марину. Когда ее начинают критиковать в социальных сетях, наш редактор Мира эже всегда возмущается: "Руки прочь от Марины, она умница!".
Поэтому я с ней об интервью и договорилась. Кроме того, рандомное упоминание ее имени в заголовке автоматически увеличивает посещаемость. Итак, поехали!
— Ударим по стереотипам! Долой попсовые вопросы! Как думаете, долго ли на экономике будет сказываться валютная волатильность? Доллар скачет, сом переоценен, экспорт падает. Доколе?
— А мы что-то куда-то поставляли вообще?
— Ага. Золото, текстиль там, фрукты-овощи.
— А куда все это девается?
— Ну не знаю, в страны разные. На вас-то кризис как сказывается?
— Я его не почувствовала, но знаю, что на остальных он сказался. Видите ли, кризис чувствуется, когда есть большой бизнес, когда у тебя большие деньги, когда теряешь машины, квартиры… Я же на повседневные нужды как зарабатывала, так и зарабатываю. Нет у меня бешеных потерь.
— Возможно ли в Кыргызстане заработать на популярности? Не говорю о каких-то неприлично огромных капиталах, но чтобы просто на жизнь хватало.
— У вас популярность с чем?
— Наверное, с мозгами. А вообще, есть ли она, эта популярность? Мне обидно, что меня знают исключительно по Фейсбуку. Если что, я журналист с 15-летним стажем! Телеведущая. У меня есть даже награды какие-то. Фейсбук у нас стал популярным года два назад.
— Я вас, знаете, откуда помню? По "Большим людям". Когда этот сериал гремел, я тоже работала на канале НБТ в маленькой, но серьезной передаче про товары и услуги. Туда вкладывалось много сил, но ее никто не смотрел, а у "Больших людей" были колоссальные рейтинги. Знаете, как было обидно!
— А как мне было обидно! Аллен Офойо, который снялся в паре скетчей, жаловался, что, мол, он многократный чемпион по кикбоксингу, а узнают его как "спортика" из "Больших людей".
У меня такая же ситуация. Я журналист, и, наверное, неплохой. Очень долго делала аналитику, работала в новостях. И тут меня узнают не как Марину Ким, а как долбаную Аиду Ибраимову!
До сих пор слава "Больших людей" преследует меня, иногда даже жалею об этом. А ведь я снималась в этом скетче всего лишь пару дней в сезон!
— Расскажите об этой вашей серьезной работе.
— Я работала на канале Stan.tv. Там трудилась золотая команда журналистов. В основном я была там ведущей, потом меня потянуло в журналистику, стала выпускающим редактором. Даже гримером была. Помню, как красила Кирилла Степанюка.
— Я тоже красила Кирилла Степанюка… Видимо, все журналисты должны пройти через грим Кирилла Степанюка. В какой момент вы поняли, что вот она, популярность?
— Я еще со школы работала на телевидении, в программе "Поколение-Х". Даже учиться перестала. Думала, зачем? Жизнь-то удалась.
Когда пошла во "взрослую" журналистику, оказалось, что звездей никто не ждет и в жизни не все так просто.
— Какие моменты вашей работы нравятся вам особенно сильно? Наверное, когда просят автограф?
— Когда пишу классную статью и ставлю точку в конце. А упиваться популярностью — это не про меня. Вот сейчас девочки всякие ведут программы, проекты. Видно, что их прет. Думают: "Вот это я звезда!". К счастью, я такой никогда не была.
— Почему вы ушли с телевидения? У многих тележурналистов после окончания карьеры на ТВ наблюдается ломка, хочется обратно к камерам, экранам.
— Я вела утренние программы на каналах. Четыре часа прямого эфира в день сильно выматывают энергетически, если учитывать, что я человек совсем не "утреннего" склада. Особенно, когда гость попадается не очень общительный. Я просто устала, да и не хотелось больше. Вы смотрите телевизор?
— Нет, у меня его нет.
— Вот видите. Я подумала: никто не смотрит телевизор, в том числе я. Никто! А та аудитория, которая смотрит его, меня не понимает. Я говорю такие вещи, которые бабуля из Баткена явно не поймет.
Мне предлагали разные проекты, но я понимаю, что это то же самое, что у меня когда-то было. Роста там нет.
— А какая телепередача обеспечила бы вам рост?
— Где я могу беседовать с людьми. Что-то типа "Собчак живьем". Я долго искала на это денег, но там только на студию требовались какие-то дикие средства, не говоря уже об остальном.
— Едва ли на такое можно найти спонсоров…
— Учитывая, что они просят, я должна буду в зубах держать какую-нибудь сим-карту и еще две в руках.
— Я читаю комментарии, которые пользователи социальных сетей оставляют под вашими постами. У меня бы глаз дергался. У вас не дергается?
У Даниила Хармса есть рассказик маленький, в котором Хвилищевский ел клюкву, а она была кислой. Он ел ее и не морщился. Думал, что все скажут: "Смотрите, какой Хвилищевский молодец! Ест клюкву и не морщится!". Но никто ничего не сказал. Это про меня.
Я же делаю столько хороших вещей! — думаю я. Но никто не говорит мне, какая я классная, наоборот, все ругают. Но я научилась не замечать этого.
— Вас уже ничего не трогает?
— Я сама спрашиваю людей, чье мнение мне интересно, что они думают по тому или иному поводу. И прекрасно понимаю, что граждане, оставляющие мерзкие комментарии, не относятся к самой умной, самой лояльной и счастливой части человечества.
— Если вы хотите, чтобы вас хвалили, то почему не пишете социально одобряемые посты из серии "Мы за все хорошее против всего плохого!"?
— Я не хочу быть хорошей, мне надо, чтобы мои действия оценивались положительно. Даже если они объективно спорные. Я не афиширую те поступки, которые были бы хорошо приняты публикой. Больше люблю провокационное, хорошее ведь никому не интересно.
— Мне интересно. Давайте я потом напишу, что мне пришлось вас пытать паяльником, чтобы не подумали: "Фу, Марина Ким пиарится", а вы мне расскажете, что сделали хорошего.
— У меня два дела, которыми я реально горжусь. Но не хочу подробно говорить о них. У меня есть возможность иногда помогать детям, я могу использовать свою популярность и доступ к влиятельным персонам.
Считаю, что все люди обязаны помогать детям. ОБЯЗАНЫ! Когда мне говорят: "Я никому ничего не обязан", то становится ясно, что этого понимания у людей нет.
Второе, чем горжусь, — работа со студентами. Не жалею ни пряников, ни кнутов, чтобы сделать из них профессионалов. Если у меня из всей группы выйдут три высококлассных специалиста, то это отлично. А если и сын станет молодцом, то mission completed в жизни.
И еще один момент: эти студенты лучше, чем мы.
— ? Что-то вы такое неожиданное сказали… Как новое поколение может быть лучше предыдущего? Ужас, такие мысли вслух!
— Я согласна, что общий уровень образования студентов сейчас низкий. Но те бриллианты, которые там есть, с живыми глазами, готовые выразить мысль, они классные, они быстро учатся, воспринимают информацию по щелчку.
Проблемы есть. Сейчас сложно найти способных выразить мысль. Мнутся три часа, а ничего толкового сказать не могут. Потому что не читают, совсем не читают!
— Чего не хватает современной журналистике?
— Мозгов. Когда к нам приезжают известные люди (Познер, Светлана Сорокина…), а наша журналистская братия сидит и задает вопросы, за которые хочется стулом по голове треснуть, мне за них стыдно. У нас журналисты не горят своей профессией.
— А кто из них вам нравится?
— Из пишущих никто. Из телевизионщиков очень нравилась Наташа Кролевич. Это высококлассный журналист, у нее были большие перспективы, но она выбрала участь хранительницы очага.
Есть специалисты, которые мнят себя непонятыми, неудобными. Ах, меня закрыли, потому что я кость в горле… Да кому ты нужен? Заигравшиеся люди.
— Как вы относитесь к мифу, что на экраны попадают только через постель?
— Не в Бишкеке. Вы же видите, у нас берут и хромых, и косых, и шепелявых, кого только не берут! Ни лица, ни харизмы! Но на телевидении такой кадровый голод, что берут всех подряд.
В Москве, наверное, да. Я когда поехала туда в 2009 году, не хотела работать официанткой в Макдональдсе, метила в телек. Еще тогда подумала: "Что та Марина Ким может, а я не могу?". Но там я не оказалась нужной, там действительно нужны либо связи, либо очень много времени на завоевание сферы.
— Я читала интервью, которые вы берете у других людей. Комментаторы пишут, что вас там слишком много. Есть, что им ответить?
— А кого там должно быть много? Васи Пупкина? Люди странные. Я люблю брать интервью у интересных людей, "гранить" их личности. У меня есть теория, что все стоящие люди в той или иной мере "стукнутые", но притворяются нормальными.
— Кого вы можете назвать самым интересным собеседником?
— Из местных — покойного Табылды Эгембердиева. Это Человек с большой буквы, мужчина, бизнесмен. Получился очень хороший материал, который после его смерти другие СМИ растащили на цитаты.
— Если бы меня занесли в рейтинг самых красивых, то я бы поделилась этим во всех соцсетях, чтобы все поняли, какая я классная. Но не заносят, в отличие от вас. Как вы на это реагируете?
— Я на эти рейтинги злюсь. Понимаю, что меня туда включают потому, что я либо нравлюсь лично журналисту, либо чтобы добавить перчинки. Все просто: все бы переругались в комментариях, устроили шумиху, посещаемость бы выросла.
— Вы себя не считаете красивой?
— Не считаю красивой настолько, чтобы стоять в одном ряду с актрисами, моделями. Но достаточно приятна, чтобы от меня людей не тошнило.
И ладно "самые красивые", вот рейтинг светских львиц! Меня начали все прикалывать, типа можно ли постоять рядом со светской львицей? Раздражает.
Основная печаль в том, что журналисты используют понятия, не зная их значения. Кто такие светские львицы? Это девушки, которые тусуются, выпивают, одеваются за чужой счет. То есть профессиональные консуматорши или проститутки. При чем тут я? При чем тут Бишкек? Нет у нас светских львиц!
— В каком рейтинге вы бы хотели оказаться?
— Топ-10 женщин, изменивших мир. Или тех, кто получил Пулитцеровскую премию (престижная премия за достижения в области журналистики. — Прим. ред). Но явно не светских львиц.
— Как вы относитесь к обсуждению вашей личной жизни?
— О ней никто ничего не знает. Если кто-то что-то комментирует, то это полная ерунда, на которую я даже не буду реагировать.
— Вы отметили, что можете спокойно заходить к влиятельным людям без стука. Где вы с ними подружились? Я бы тоже так хотела, но нет, мне везде почему-то надо стучаться.
— Я преувеличила, конечно, стучу, заходя к ним. Но у меня очень много полезных контактов, потому что я настолько долго тут живу и постоянно завожу знакомства, что Бишкек сузился для меня до пяти улиц. Еще я не испытываю тремора и показного пиетета перед людьми, которые что-то из себя представляют. У меня нет раболепия. Может, их это подкупает.
— Считаете ли вы себя хорошим руководителем?
— Лошара я, а не руководитель. Всем верю, меня можно запросто обдурить.
— Марина, куда дальше?
— Не знаю. Я могу хоть завтра уехать в Гонолулу, если это будет интересно. Единственное, что не буду делать, — работать ради денег. Хочу как в "аткрытке" — перемотать часть своей жизни и сразу перейти к путешествиям.
