Когда я его увидела, то пожалела, что у меня нет ни одной незамужней подруги. Данияр Бостонов — мужчина из серии "надо брать!" Он уже 11 лет работает авиадиспетчером, а еще про него говорят, что он ни разу не ошибался на работе и вообще молодец.
"Давайте, я подержу!" — его сумка раз в десять тяжелее моей, но надо потерпеть, пока Таба его не сфотографирует. "Мы, диспетчеры, всегда носим с собой кучу документов", — сказал он, забирая сумку обратно и улыбаясь. Тут уж я пожалела, что замужем. Шучу.
— Я вообще не представляю, как можно захотеть стать диспетчером. Это такая редкая профессия, просто штучная.
— Туда попадают по родственным связям. У меня там работал старший брат.
— Ну вот, везде эти кровные узы!
— Нет, моя работа самая некоррумпированная. Сначала вы должны обучиться в авиационном колледже. Это сейчас занимает почти три года. Попасть туда было не так-то просто. Мы сдавали английский, математику, медицинский контроль и даже тест на интеллект.
После колледжа надо было сдать 23 экзамена. Идем дальше. Когда тебя берут на работу, то три месяца любое действие — только с разрешения начальника. Потом он должен подписать документ, что ты подходишь для работы. И если что-то в тебе не то, тебе эту бумагу никогда не подпишут. Ведь от твоих действий зависит человеческая жизнь, а подписавший будет также отвечать по закону, если что-то пойдет не так.
— А были случаи, когда человек оказывался профнепригодным?
— Бывали. Есть те, кто не может говорить по каналу с пилотами. В первый раз, конечно, у всех голос дрожит. Но иногда случается, что дрожь не утихает и во второй, и в третий, и в десятый раз. Такие работать не могут.
Кроме того, человек начинает теряться. А это очень опасно. В нашей работе нельзя путаться, одно неправильное действие может привести к катастрофе.
— Я знаю о вашей работе по фильмам. Там в офисе много компьютеров, на мониторе мелькают две зеленые точки, которые потом становятся красными, и это значит, что самолеты вот-вот врежутся друг в друга, и только профессионализм пилотов и диспетчеров спасает их от столкновения.
На всех бортах установлена специальная программа TCAS. Как только самолеты приближаются друг к другу на близкое расстояние, она оповещает пилота, заставляя набрать высоту или снизить ее.
— Вспомнился тот известный случай — авария над Боденским озером, когда в 2002 году башкирский самолет, на борту которого были 52 ребенка, столкнулся с грузовым боингом и все погибли. Потом Виталий Калоев, который потерял в трагедии всю семью, убил диспетчера. И СМИ стали писать, что убитый действительно виновен в трагедии и пропустить эти сигналы можно было только при крайней невнимательности…
— Нельзя вот так сразу обвинять. Там ситуация гораздо сложнее была. В ту ночь менялось оборудование и не все системы работали. Со швейцарским диспетчером пытались связаться коллеги из Германии, которые заметили опасность, но канал не работал.
Напарник убитого Питера Нельсона отлучился в уборную, и ему пришлось в одиночку следить за двумя табло. На одном из них тоже была сложная ситуация.
Он, конечно, увидел, что башкирский самолет в опасной близости от грузового боинга, и дал пилоту команду снижаться. В тот же момент сработала система TCAS, которая требовала набрать высоту. А грузовому борту была дана команда снижаться.
Экипаж башкирского самолета прислушался к диспетчеру, а не к системе. В итоге произошло столкновение.
С того момента у всех пилотов в мире появилось новое правило: безоговорочно выполнять все инструкции системы TCAS. В остальных же случаях они должны подчиняться требованиям диспетчера.
Знаете, почему полет на самолете самый безопасный? Даже если где-нибудь в Африке случится какой-нибудь крохотный инцидент, то из-за него могут пересмотреть инструкции для всего мира.
— В Интернете часто появляются записи разговоров диспетчеров и пилотов перед аварией. И знаете, там так много матов!
— Вообще-то у нас есть перечень фраз, которые мы можем говорить. Каждый разговор записывается и прослушивается. Могут наказать за простое "как дела", а уж за маты вообще будет разбирательство.
Но когда самолет падает, вы представляете, какой у людей стресс, паника? Это же очень страшно. И иногда они начинают материться.
— Были. Иногда выстроишь в голове, в какой очередности самолеты должны заходить на посадку, а потом окажется, что на одном борту человек, которому стало плохо. Тут же все приходится менять, чтобы он сел первым.
Один раз на территорию Кыргызстана залетел неизвестный самолет. Мы тут в шоке, как так, на наши запросы не реагирует. Оказалось, пилоты что-то там перепутали и думали, что летят над Казахстаном.
— Я слышала, что пилоты на пассажирских судах вроде как ничем не управляют, а за них все делает компьютер: и садится, и взлетает. Это правда?
— Есть такие самолеты, в которых пилоты могут все время кофе пить. Вообще-то сейчас можно совсем без пилотов обойтись. Но этого никогда не случится: во-первых, может произойти какая-то аварийная ситуация, к которой компьютер не будет готов.
С другой стороны, представьте себе, что всеми самолетами на земле управляют компьютеры. Это же такой лакомый кусочек для террористов! Взломать систему и творить все что угодно.
Кроме того, пассажирам будет неуютно, если за их жизни станет отвечать машина. Это ведь тоже важно.
— Иногда в прессе вспыхивают скандалы, что в каком-то уголке Земли самолетом управляли нетрезвые пилоты. Насколько возможно у нас, чтобы на работу прорвался пьяный экипаж?
Меня не допустят к каналу, даже если я уставший. Может, доверят бумажки перебирать, но что-то серьезное не доверят.
— А помните ту авиакатастрофу, когда Боинг-737 упал под Бишкеком в 2008-м?
— Да, но тогда была не моя смена. Тогда в кабине самолета произошла разгерметизация, они пытались осуществить вынужденную посадку, но не справились с управлением. Из-за пожара погибли 64 человека.
Я помню, что коллектив тогда был ужасно подавлен. Да, у меня очень хорошая работа, за которую иногда и посадить могут.
