Сначала коротко определения:
Президент — глава страны от латинского praesidens — "сидящий впереди".
Неприкосновенность — общий термин, применяющийся к должностным лицам, обычно выборным, означающий наличие у определенных лиц особых прав.
Неприкасаемые — принятое в русском языке общее наименование ряда каст, занимающих самое низкое место в кастовой иерархии Индии.
Согласно статье 12 вышеуказанного закона, экс-президент КР обладает неприкосновенностью. Он не может быть привлечен к уголовной и административной ответственности за действия или бездействие, совершенные им в период исполнения полномочий президента, а также задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру.
Но, согласно статье 67 Конституции, "Президент может быть привлечен к уголовной ответственности после отрешения его от должности".
Что такое отрешение, отрешенность? Отрешение обычно носит негативное восприятие: типа увольнения. Но ведь экс-президенты тоже "уволенные", только в связи с "прекращением контракта". Отрешенность же означает, что человек способен отчуждаться от происходящего вокруг него. Слово "отрешенность" является прямой противоположностью понятию "активность". Поэтому, на мой взгляд, уволенные "по статье" в связи с "прекращением контракта" или "по собственному желанию" — все они "отрешенные от должности". То есть у них уже нет особых (президентских) обязанностей, а значит, не должно быть особых (президентских) прав. С точки зрения сохранения государственных секретов президенту нужно оставить хотя бы небольшую часть привилегий. Но в целом нужно убрать всевозможные льготы и сам иммунитет.
Кроме того, Основной закон устанавливает для всех граждан равные обязанности и гарантирует равенство всех перед законом и судом, независимо от обстоятельств.
Сегодня принятие нормы о лишении экс-главы государства иммунитета может лишь усугубить ситуацию и привести к тому, что президент до последнего будет цепляться за власть. Тогда возникнет реальная опасность, что политические процессы в стране начнут развиваться в направлении диктатуры.
Если посмотреть на мировую практику, то в подавляющем большинстве демократических стран никаких гарантий для бывших президентов не предусмотрено. Но там существуют и другие, более развитые правовые отношения, по-другому функционируют политические системы. У нас же пока не выработались окончательно демократические процедуры перехода власти из одних рук в другие.
Неприкосновенность — это не иммунитет, который не дает никакой возможности привлечь человека к правовой ответственности. Неприкосновенность подразумевает особую процедуру расследования, возбуждения уголовного дела и предъявления обвинения. Эта особая процедура распространяется и на парламентариев. Если все упростить, то получится, что инструменты власти в лице следствия, прокуратуры и так далее будут выше самой власти.
Проблема в политической культуре Кыргызстана и сложившейся политической практике — предыдущие президенты "сносятся" в результате революций. Приходят разгоряченные революционеры, ликвидируют старые суды и назначают новый состав. Бывшие оппозиционеры, придя к власти, начинают сводить счеты с бывшими президентами, и иногда достаточно мелочно: лишают пенсий. Михаила Горбачева (как бы мы к нему не относились) лишили пенсии. Первый законно избранный президент Таджикистана Рахмон Набиев, стоявший у руля с 1991-го по 1992 год, также остался без пенсии. Люди говорят, что, когда темнело, бывшие председатели окрестных колхозов привозили ему кто мешок картошки, кто барана (значит, неплохой был руководитель). Разве это нормально?
Получается, что судебная система в СНГ пока не является независимой.
Вот говорят, в Европе законопослушные граждане. А откуда они взялись? В результате "селекции" — в течение сотен лет Средневековья нарушителей закона безжалостно вешали, рубили им головы, ноги, руки. В XVIII-XIX веках большинство незаконопослушных были высланы в Австралию — аналог российской Сибири. Или преступники сами уехали в США и Канаду. А у оставшихся европейцев страх перед жестоким наказанием за несколько столетий трансформировался в законопослушность.
Кроме того, у нас парламентская республика, но почему-то экс-премьер-министр не обладает таким же статусом, как экс-президент. Ведь он тоже должен бы получить какие-то привилегии.
Но у нас в стране почти четверть сотни экс-премьеров — многовато. Поэтому надо или всем экс-президентам и экс-премьерам, или никому. А есть еще экс-спикеры. А ведь по Конституции еще судебная ветвь власти равна другим ветвям. Получаются сплошные заросли "эксов"! Поэтому из этих соображений считаю, что их защищенность должна быть взвешенной: госбюджет-то не резиновый.
Вообще, возникает много вопросов. Что такое президенты вообще, роль института президентства в мире в целом и в Кыргызстане в частности? Нормальны ли взаимоотношения президентов и общества в Кыргызстане? Является ли нормальным факт постоянного нахождения двух президентов вне пределов страны? В какой мере примеры бегства первого и второго президентов Кыргызстана послужили уроком для Розы Отунбаевой в том, что необходимо делать и чего лучше избегать главе государства во время пребывания в должности? Насколько необходимы возвращение Аскара Акаева и Курманбека Бакиева на родину и судебные процессы над ними? Будет ли это способствовать усилению легитимности института президентства в стране?
Какие выводы отсюда следуют:
Защищенность экс-президентов пока надо оставить. У нас это Роза Отунбаева и в будущем Алмазбек Атамбаев. Статуса "экс" лишились Акаев и Бакиев.
Законопроект приглашает к диалогу. Мы все — и президенты, и народ, их избравший, — слишком много наломали дров на этой поляне. Надо начинать разговаривать на эту тему и извлекать уроки — для бывших, для действующего и будущих президентов. И для будущего государственности. Иначе так и будем метаться от неприкосновенности экс-президентов к их неприкасаемости.
