Замдиректора Сибирского института Евроазиатского научно-образовательного сотрудничества и развития Андраник Дереникьян:
Ожидаемое обострение
— Что сейчас происходит в Афганистане?
Это всегда весьма опасно, в том числе для всех соседствующих с Афганистаном стран.
На данный момент политическая ситуация и военная обстановка таковы, что, вроде, нельзя говорить о прямой военной угрозе, но все может поменяться в худшую сторону достаточно быстро. Чтобы этого не произошло, надо начинать принимать упреждающие согласованные меры.
— Афганистан раздроблен на зоны контроля региональных лидеров. Относительная стабильность во многом держится на их авторитете. Создается впечатление, что их устраивает нынешнее статус-кво и им нет резона ввязываться в новые военно-политические авантюры…
— Если такая ситуация устраивает самодостаточных хозяев отдельных регионов, в данном случае верхушки каких-то кланов и полевых командиров, то это вовсе не означает, что ею удовлетворено большинство рядовых жителей афганских провинций.
На фоне глубоких кризисных явлений в социально-экономической сфере при определенных условиях группы недовольных могут начать объединяться на основе идей, озвучиваемых представителями структур так называемого "Исламского государства", причем вопреки воле авторитарных региональных и клановых лидеров Афганистана.
ИГ дает каждому то, что тот пожелает
— Насколько сегодня сильны позиции "Исламского государства" на идеологическом поле Афганистана?
— Пока они не настолько сильны, чтобы быть доминирующими. Однако ошибочно полагать, что система политических, племенных и клановых традиций афганского общества способна вечно противостоять идеологии, озвучиваемой представителями тех сил, которых сейчас принято называть "Исламским государством".
В условиях нынешней бесперспективности успешного социально-экономического развития Афганистана часть населения страны вполне может стать массово восприимчивой к наднациональным и псевдоисламским идеям.
История показывает, что всегда трудно противостоять сильно идеологизированному противнику, если у тебя нет внятных собственных идей, понятных большинству населения твоей страны.
Следует учитывать, что радикальные экстремистские идеи, исходящие от ИГ, ловко маскируются лозунгами о стремлении к правильной жизни, в том числе через достижение социальной справедливости.
— Но, с другой стороны, на стороне ИГ воюет большое количество достаточно обеспеченных людей из разных стран…
— Дело в том, что авторы проекта под названием ИГ заложили в его основу простой, но эффективный подход. Действуя под знаменами "Исламского государства", каждый получает в жизни то, что хочет получить. Это хорошо осмысленная и реализуемая проектировщиками ИГ идея универсальности.
ИГ всеми способами вовлекает в свой военизированный контингент людей разных категорий, различных взглядов и интересов. Хотите бить неверных? Бери оружие и вперед! Стремитесь к социальной справедливости? Дерзайте вместе с нами! Не хватает адреналина? Учись и участвуй в спецоперациях! Желаете обогатиться? Грабить неверных есть благо, бери трофеи! Желаешь иметь много жен и наложниц? Пожалуйста!
Это эффективный комплексный подход. Кого-то в ИГ приводит общая и религиозная неграмотность, кого-то безработица и безысходность в жизни, кого-то обида и чувство мщения.
У каждого втягиваемого в этой сети есть своя цель, мечта. Описанная система дает возможность как бы реализовать их здесь и сейчас.
Понятно, что подобная система способна долговременно работать эффективно. Опираясь на такую систему и реализуемые в ее рамках подходы, можно обеспечить серьезную дестабилизацию больших регионов — важных и нужных.
"Талибан" и ИГ: кто кого?
— Любопытно, что в сводках с театра военных действий в Сирии и Ираке в числе полевых командиров фигурируют выходцы из Европы, стран Ближнего и Среднего Востока, СНГ и России, но почему-то нет упоминаний о гражданах Афганистана. Это представляется странным, так как последние несколько десятилетий они участвовали почти во всех конфликтах. Что это может означать?
— Во-первых, среди афганцев почти нет салафитов, а это создает определенное препятствие для усиления позиций ИГ в Афганистане.
Для так называемого ИГ сейчас важно нарастить потенциал для идеологической работы на территории Афганистана, а не заполнять окопы в Сирии и Ираке выходцами из этой страны. То, что афганцы умеют воевать, сомнений не вызывает. Но для структур ИГ сейчас актуальнее взять значительную часть афганцев под идеологический контроль и начать доминировать в стране и регионе, прежде всего в сфере идеологии. Главная опасность заключается именно в этом.
— Что из себя сейчас представляет "Талибан" в Афганистане, может ли эта сила быть противовесом ИГ и могут ли талибы вступить в конфликт с ИГ?
— Тот "Талибан", который как бы существует в настоящее время, — это уже не то движение, которое в первой половине 90-х годов ХХ века формировалось совместными усилиями западных спецслужб и их партнеров в Пакистане.
То, что сейчас принято по-прежнему называть "Талибаном", уже не представляет собой единое целое. Ни в плане единых целей, ни в плане единой идеологии. Это различные группы с разными намерениями и непохожими взглядами на построение якобы правильной жизни.
По большей части те, кто называет сейчас себя талибами, решают, как правило, свои задачи, в том числе по достижению вполне меркантильных целей.
Таких групп много. При этом следует иметь в виду, что большая часть так называемых новых талибов ведется и направляется различными внешними факторами. Об этом уже не первый год говорят представители экспертно-аналитического сообщества многих стран.
Конечно, большинство их пока не заинтересовано в усилении позиций ИГ в Афганистане. И это объясняется не только различием масхабов, но и тем, что усиление ИГ будет автоматически вести к ослаблению возможностей и влияния всех групп, так называемых новых талибов.
То есть здесь важными являются не только идейные расхождения, но и собственный или групповой практический интерес.
Естественно, что усиление позиций ИГ в Афганистане никак не устраивает и соседние с ним государства. А при таких условиях какие- то конфликты между представителями ИГ и афганцами неминуемы. Но для того чтобы различные группы новых талибов твердо противостояли структурам ИГ, с ними надо постоянно работать. И при этом существует устойчивое мнение, что под влияние ИГ с наибольшей долей вероятности могут попасть группы, ведомые западными кураторами.
На "Талибан" еще есть планы?
— Почему в свое время влияние талибов не расширилось за пределы Афганистана?
— "Талибан" как военно-политическое движение изначально был детищем пакистанских и западных спецслужб. Как утверждают многие эксперты, первоначально западные кураторы этого проекта считали, что "Талибан" должен будет решать задачи, связанные с дестабилизацией всей Центральной Азии. Но у данного плана было много противников. В том числе и поэтому за достаточно короткий срок влияние американцев и англичан на талибов резко сократилось.
Кроме того, надо учесть, что для "Талибана" не была создана такая особая идеология, которая сейчас используется так называемым ИГ. Поэтому он не стал привлекательным не только за пределами Афганистана, но и не доминировал идеологически даже в самом Афганистане.
— А что стало происходить далее?
— Как считают многие эксперты стран Центральной и Южной Азии, у англоамериканцев по поводу "Талибана" всегда оставались свои планы.
Некоторые странные экстремистские действия его отрядов, а также странная "дружба" руководства талибов с Бен Ладеном позволили англоамериканцам найти предлог для военного вхождения в Афганистан.
Не секрет, что именно они не позволили силам Северного альянса полностью разгромить отступавшие дезорганизованные отряды талибов. Естественно, что после этого под воздействием западных кураторов началось переформатирование части "классического" "Талибана" под новые задачи.
Можно предполагать, что все эти процессы определенным образом сопрягаются с появлением ИГ и попытками усиления его влияния в Афганистане и во всем регионе.
