Под одной крышей живут 200 человек. Все разные – кто-то здоров, кто-то в инвалидной коляске и памперсе, кто-то в изоляторе… умирает. Всех стариков объединяет одно — история, как из собственного дома ушел "в люди", туда, где о тебе заботятся 24 часа в сутки.
В комнате у бабы Тани по-домашнему уютно, пахнет свежей постелью, сказки Андерсена под подушкой, на стене портрет Путина и собственноручно нарисованные пейзажи.
"Я все делаю сама, несмотря на то, что в инвалидной коляске, — рисую иногда и мозаичные картины из бисера составляю", — улыбается Татьяна Ивановна.
Свободного места в комнате не так много, но хватает, чтобы развернуться в инвалидной коляске и усадить на стул редкого гостя.
"Все лучше, чем мучительное сожительство с сыном", — почти беззвучно проговаривает бабушка.
История Татьяны Ивановны (70 лет)
В Челябинской милиции меня заставили купить обратный билет в Кыргызстан — туда, где больше не было собственного дома и ждал голодный внук.
Дочь погибла, и я воспитывала мальчика с пеленок. Жили с ним впроголодь. На завтрак вода с хлебом, на ужин — вода и картошка. Не случилось бы со мной беды, если б муж был жив. Он умер в 36 лет, так и не увидев первых шагов младшей дочери и не услышав заветное "папа".
…Внук подрос, а я молча собрала вещи и ушла. Зачем мешать молодому? Они все куда-то торопятся, мне на коляске за ними не угнаться.
А теперь и я о смерти мечтаю… во сне, как баба Маша. Еще бы пару дней, и 100 лет отпраздновала бы. Она спала неделю и больше не проснулась. Не пришлось ей изматывать медсестер в изоляторе.
Кто бы мог предположить, что дом-интернат для престарелых пахнет не хлоркой, лекарствами, испражнениями, а блинчиками с творогом и клубникой.
"Кызым, чай пей, давай, сахара сыпь и ягодами угощайся", — встретили в своем скромном семейном гнездышке Бабай и Мира.
История Азгама и Муниры
И я согрела… Азгама. Вот уже 6 лет живем вместе, а он все цветы мне дарит и целует, желая доброго утра или спокойной ночи. Джентльмен, каких сейчас мало.
"Я не Азгам! Бабай!" — смеется супруг.
Бабай по–татарски значит "дедушка", а не как у русских "пугач". А я тоже не Мунира. С детства называют меня Мира, очень уж сложно было учителям в школе мое имя произносить.
"Сложно не только имя твое произносить, а еще и приструнить. Вон, все сам убираю, готовлю. Никогда не женитесь", — шутя сетует Бабай на непокладистый татарский характер жены.
Но не все на старости лет решаются на любовь, даже несмотря на одиночество.
"У меня было десять жен, а теперь я одинок. Друзья все на погост ушли, родственников по свету разбросало, внуков двадцать лет уже не видел", — дядя Толя не жалуется, он так шутит. Про десятерых жен наверное.
История дяди Толи
Дядя Толя — мужчина в расцвете сил: модный твидовый пиджак, темные очки модной формы и джентльменская панама.
"Сколько мне лет? Две семерки, семьдесят семь", — с ухмылкой отвечает дедушка.
Я живу здесь 15 лет, но ничего за это время не изменилось. Только дети и внуки забыли обо мне, совсем перестали звонить. Жениться на старости совсем не хочу, да и кому я нужен? Сейчас бабки выбирают того, кто здоровьем еще похвастать может да высокой пенсией удивить. Они хитрые, я бы, может, и рад поделиться своими скромными пожитками, только они даже прописывать к себе не хотят. Мне не к чему стремиться, и желаний нет. Один я, и здешний люд мне не в помощь.
