Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"
Когда из речи государственного деятеля делают сенсацию еще до ее произнесения (а именно это совершили буквально все глобальные СМИ накануне выступления Владимира Путина в ООН), то в итоге она может показаться даже чересчур короткой. Зато весьма логичной и понятной, чем-то вроде вариаций на одну тему: что произошло за последнее время с правилами поведения государств в нашем мире и как поправить ситуацию.
Терпеть уже невозможно
Есть два метода оценки выступления человека с трибуны (или написанного комментария, книги и т.д.). Первый: попробовать выразить суть сказанного если не в одной фразе, то в коротком абзаце. И второй: определить, к кому автор обращается, это всегда интересно и поучительно. Давайте попытаемся сделать и то, и другое.
А раз так, то необходимо не только разбираться с угрозой "Исламского государства", а заново переустанавливать систему с "общими ценностями и общими интересами на основе международного права, объединить усилия для решения стоящих перед нами новых проблем". Чем Россия, по сути, и занята.
Слова насчет нарушения правил игры постоянно мелькают в последнее время в системе международных отношений, обычно в виде упрека со стороны кого-то из лидеров Запада в адрес иных стран. Справедливости ради надо признать, что какое-то время они чаще звучали в адрес Китая, сейчас — в отношении России. Обе эти страны и еще несколько каждый раз с удивлением спрашивают в ответ: что это за правила такие и кто, когда их выработал?
И вот сейчас в речи Путина в ООН мы видим наконец четкую постановку вопроса: произошла попытка фальсификации, подмены правил. Ни в Уставе ООН, ни в каких-то иных признанных нормах международного права не значится то, что Запад пытается выдать за нечто общепризнанное.
Революции под запрет
Еще одна важнейшая мысль президентской речи, которая прозвучала в нужном месте и на нужном уровне, состоит в том, что корень множества проблем — в организации по всему миру "демократических" революций. Они стали исходной точкой нынешней ближневосточной катастрофы, но ведь не только ее.
То, что уничтожение государственности произошло, по тем же причинам, еще и на Украине, что также вызвало мощнейший кризис Запада и международных отношений, — этого Путин не говорил. Хотя то, что мы видим в Киеве и прочих городах этой страны, пусть это не совсем Ливия, нормальной государственностью тоже никак не назовешь, если даже судить только по тому, что там можно услышать с различных трибун: предел деградации.
Логическое следствие этой части президентского выступления — поставить, в глобальном масштабе, вне закона любые революционные перевороты. Что вовсе не сенсация. Ведь существует же такой принцип на глобальном или региональном (Африка, Латинская Америка) уровнях в отношении военных переворотов, и иногда он даже действует. Более того, для запрета революций не нужно даже принимать какие-то новые нормы международного права, они и без того существуют. Бунт меньшинства (чаще столичного) помимо воли всей массы избирателей, вмешательство из-за рубежа через неправительственные организации — это кто же вводил такие "правила игры"? Да никто.
А подробно освещавшийся в речи Путина вопрос о том, что сейчас делать в Сирии и на Ближнем Востоке в целом, — это, по сути, уже ликвидация наиболее разрушительных последствий из нынешних революций.
Мир и Запад
Теперь насчет того, к кому обращался президент с трибуны ООН. По экспресс-оценке телекомпании CNN, "Путин обращался не только к мировому сообществу, но и во многом к российской аудитории". Ну, господь им судья. На самом деле картина здесь ясная. Нынешняя Генассамблея — особая, на нее приехали главы 144 государств, не в малой степени, чтобы обсудить Сирию и все то, о чем говорил наш президент. Это примерно три четверти мировых лидеров, из которых к Западу относится, может быть, тридцать-сорок. Прочие — ключевая аудитория, для которой была написана эта речь.
И все же главная аудитория — это мир помимо Запада, что логично, поскольку ООН, по сути, единственное место, где можно к миру обратиться.
Кстати, тем же адресатам была (уже традиционно) предназначена и ооновская речь выступавшего до Путина лидера Китая Си Цзиньпина, да он, собственно, и сказал примерно то же, что и его российский партнер. А именно: "закон джунглей" означает то, что слабые подвластны сильным. Так страны вести себя не могут». Даже, заметим, не «не должны», а уже не могут.
Для того чтобы именно эта целевая аудитория его поняла лучше, Владимир Путин упомянул две как бы экономические проблемы: санкции и переделку экономических союзов. Антироссийские санкции глазами мира видятся так: если можно безнаказанно вводить торговые и финансовые ограничения против России в зависимости от того, как будут себя вести, извините, украинцы в Донбассе, — значит, можно все. А это, по словам Путина, «терпеть уже невозможно». И далеко не только России.
Все вместе можно свести к заявке России на мировое идейное, и не только идейное, лидерство (по сути, подаренное Западом). Конечно, для такового очень полезным может оказаться успех Москвы в разрешении ближневосточного кризиса. Но, как видим, дело тут далеко не только в этом кризисе.
