Корреспондент Sputnik побеседовал с оператором-постановщиком картины Талантом Акынбековым.
— О чем повествует фильм?
— Это история одной семьи на джайлоо — высокогорном пастбище, куда на летнее время пастухи угоняют скот. Представляете, на высоте 3000-4000 метров над уровнем моря места с чистейшей экологией, альпийские луга — душистые, целебные травы. Там, где одновременно бывает и холодно, и жарко, и дождливо, и сухо.
И в этот маленький мирок пытается вторгнуться метеоролог Эрмек, у которого возникают чувства к молодой женщине.
История очень простая, из жизни, но в то же время построена на красивых старинных легендах, о которых рассказывается в картине.
— Как проходили съемки?
— В съемочной группе нас было человек двадцать вместе с техперсоналом. Главные актеры — профессионалы из театра. Дети, само собой, не профессионалы — их отбирали на кастинге.
Снимали около трех недель в горах, поэтому жили в палатках. На большой высоте, скажу вам, очень часто бывает холодно, а вообще, за день можно увидеть все времена года. В ущелье Турген, где проходили съемки, не было рассвета как такового. Мы ведь привыкли солнце видеть из-за горизонта, а там оно отражается с противоположной стороны горы — со склона. Удивительное зрелище, совершенно другой рассвет.
— Как же вы обходились без электричества?
— У нас круглосуточно работали два генератора. От них мы и заряжали аккумуляторы для раций, камер и световых приборов. Генераторы были очень мощные, и этот шум я запомнил очень хорошо. Когда вернулся со съемок, мне казалось, что в городе тише, чем в горах. А вот кухня у нас была настоящая кочевая — с костром и дровами.
— Кто, по-вашему, лучше всех сыграл в фильме?
— А зрители тоже плачут?
— "Небесным кочевьем" в августе открывался фестиваль авторского кино на Иссык-Куле. После просмотра зал встал и аплодировал. Женщины, которые сидели рядом со мной, сжимали в руках мокрые платочки. Да и группа на съемках тоже плакала.
— Расскажите о режиссере?
— Мирлан — сын известного режиссера Актана Абдыкалыкова. Ему всего 36 лет. Он окончил факультет журналистики. В его творческом багаже несколько короткометражных фильмов. Известен он и как актер — снимался в фильмах своего отца "Бешкемпир" и "Маймыл". Кстати, тоже призер "Киношока-2001" за лучший сценарий и фестиваля в Токио. Ну а "Небесное кочевье" — его первый опыт в полнометражном кино.
— А кто написал историю?
— Автором сценария были отец режиссера Актан Абдыкалыков и Эрнест Абдыжапаров. Он был написан еще лет восемь назад и лежал на полке, а потом и вовсе затерялся. Только в позапрошлом году председатель Союза кинематографистов Кыргызстана Садык Шер-Нияз выступил продюсером и профинансировал картину. Бюджет был, скажем так, небольшой, но его хватило, чтобы снять полнометражный фильм.
— Бывают ленты "на экспорт", а бывают только для своих. А у вашего фильма какая аудитория?
— Совершенно точно аудитория нашей картины находится в Кыргызстане, и 17 сентября уже запустили фильм в прокат. Но думаю, он найдет своего зрителя и за пределами нашей страны, ведь простые человеческие ценности не имеют национальности и границ. Мы говорим о простых, обыденных вещах, которые происходят с нами или могут произойти. Какой бы ни была обстановка вокруг, человеческие ценности останутся.
— "Небесное кочевье" уже общепризнанный шедевр. Вы стремились к этому или он получился случайно?
— Нам хотелось снять фильм, который оставил бы след в душе зрителя. Если ему понравилось, то получается, что мы не зря работали. Мирлан и съемочная группа вложили в картину всю свою энергию. По ходу съемок в сценарий постоянно что-то добавляли, убирали, и вот появилось такое произведение. Да и название родилось тоже на съемках.
— А что, было другое?
— Изначально фильм назывался "Сырт" ("Высокогорная степь"). Потом хотели дать название местности, где снимали. Но затем решили назвать "Сутак" — это певчая птичка козодой, ее голос звучит на протяжении всего фильма. А для зарубежного проката пришли к нынешнему названию "Небесное кочевье".
— В фильме красивая "картинка". Где вы учились снимать?
— А почему вы так поступили?
— Нырок был нужен, чтобы перейти в творческое объединение художественных фильмов, где через какое-то время я стал ассистентом оператора, потом вторым оператором.
А вообще, за камерой стою с 1986 года. Ездил на курсы повышения квалификации в Москву, которые впоследствии назвали Высшими операторскими курсами. Учили нас быстро — в течение полугода мы получили сертификаты. А в 1992 году я снял свой первый фильм как оператор-постановщик.
Но больше учился, будучи ассистентом, у мэтров операторского искусства. И так камеру покрутишь, и так, следишь за новыми технологиями. А потом и техника стала другой: перестали снимать на пленку, перешли на "цифру".
— Каковы, по-вашему, перспективы кыргызского кинематографа?
— Очень много появляется людей, которые хотят делать хорошее кино. И в то же время есть люди, которые хотят на этом зарабатывать. Появились меценаты, которые пытаются вкладываться в молодых и перспективных. В частности, Садык Шер-Нияз каждый год проводит конкурс документального кино, выбирает десять человек, в которых можно инвестировать.
— А есть какое-то соперничество с Казахстаном, который весьма динамично развивает свою киноиндустрию?
Если у нас 5 миллионов потенциальных зрителей, то в Казахстане — 15 миллионов. Да и за 3-5 тысяч долларов там не снимают даже "короткий метр". Конкуренции у нас с другими странами нет. Но хочется, чтобы наше кино было хорошим, добрым, умным. Ведь не всегда нужно зарабатывать деньги, иногда нужно делать и искусство. Следует относиться к кино, как к искусству. А коммерция всегда была и будет.
— Для вас кино заработок или способ реализации себя в искусстве?
— Живопись. Допустим, художник написал картину. А у нас, в кино, красивым должен быть не один кадр, а вся история, которую мы рассказываем. Кто-то, может быть, представляет эту историю по-другому. Но ты за полтора часа должен заставить человека поверить именно в свой вариант. Должен быть не фильмец, а кино, потрясающее душу. Вот я за такое кино.
